Все же кладка башни древняя, уже пошли трещины, и они постепенно расширяются. Надо разделиться, большая часть спускается в казематы и будет оборонять до конца работающую подстанцию, а несколько человек останутся в башне и будут продолжать изображать оборону. Таким образом, мы хоть какое-то время, да выиграем, – громким голосом высказался полковник и потряс контуженой головой, пытаясь унять звон в ушах.

– Левантин, идите в казематы и забирайте с собой всех бойцов, оставьте только двоих добровольцев, какое-то время мы продержимся, а когда совсем уж припечет, спустимся. Понятно, что обломки башни завалят вход в казематы, и мы окажемся в смертельной ловушке. Будут они разбирать завалы или нет, теперь уже для нас особого значения не имеет, мы свой долг выполнили, осталось с честью сложить свою голову, и только, – отрешенно сказал Алексей и, коротко взглянув на помрачневшего полковника, глубоко вздохнул, вновь приложился к оптическому прицелу и, поймав в него зазевавшегося вражеского наблюдателя, точно выстрелил.

– По крайней мере, еще как минимум сутки мы сможем обеспечить бесперебойную работу подстанции… – выдохнул полковник, и по еле уловимым ноткам в его голосе Алексей понял, что где-то в глубине души полковник сожалеет о своей спешке, но несмотря на это, предстоящей своей гибели он не боялся. Аккуратно подтолкнув его в спину, Алексей взглядом указал, что ему следует делать, и полковник от переполнявших его чувств отдал воинское приветствие и поспешил вниз, где укрывались от обстрела его офицеры.

Проводив взглядом Левантина, Алексей, тяжело вздохнув, вновь взялся за штуцер и, выловив еще одного наблюдателя, выстрелил, но на этот раз не попал, пуля угодила в остатки кирпичной стены, отбив изрядный кусок кирпича. Ругнувшись сквозь зубы, он сделал шаг в сторону, и в этот момент разрывная пуля попала в откос оконца, отбившееся каменное крошево осыпало его с головы до ног, а спустя какие-то считаные мгновения одновременно в башню попало несколько снарядов. Башню тряхнуло, да так, что Алексей, не удержавшись на ногах, упал на пол, буквально на его глазах в стене образовалась сквозная трещина, она с каждым мгновением расширялась, отчего послышался страшный скрежет каменной кладки. Башню трясло, вот-вот она должна была рухнуть.

Резко вскочив на ноги, Алексей вытащил из-под кушетки сумку, достал из нее очки пилота и, натянув их на глаза, перевязал лицо куском ткани, оторванным от шерстяного одеяла, оглядевшись по сторонам, сквозь зубы выругался. Деваться ему уже было совершенно некуда, металлическая винтовая лестница, ведущая вниз, обвалилась, тем самым отрезав путь к отступлению, оставалось только бежать на самый верх… Недолго думая, Алексей схватил штуцер и, перепрыгивая сразу по нескольку ступеней, понесся на самый верх, когда он выбрался на разрушенную артиллерийским огнем наблюдательную площадку, всем нутром ощутил, как под ним древняя башня стала с неимоверным грохотом складываться…

Сколько продолжался этот ад, Алексей не знал, ему все происходящее показалось вечностью, пришел в себя он лишь тогда, когда перестало все, его окружающее, трястись. Что происходило вокруг, он не видел, в воздухе стояла густая пыль. Протерев стекла очков и убедившись в полной бесполезности этой затеи, Алексей прислушался к себе и попытался встать, но не смог, левая нога онемела и практически не двигалась, а все тело ныло от тупой боли. Пошарив рукой вокруг себя, он нащупал какую-то круглую палку и, опираясь на нее, с немалым трудом поднялся, выбрав наугад направление, медленно побрел вперед.

Идти на ощупь, опираясь лишь на длинный шест, было тяжело и не совсем удобно, пришлось поискать в дополнение к нему что-то еще, и это оказалась обычная армейская винтовка с примкнутым штыком. Снять его не удалось, защелка оказалась наглухо забитой песком. Мысленно махнув рукой, Алексей продолжил брести дальше, и в какой-то момент густые клубы пыли перед ним развеялись, и он от неожиданности замер. Алексей стоял на довольно высокой горе битых каменных блоков, а метрах так в ста от него двигался длинный строй солдат противника, они медленно шли в его направлении, но вдруг увидев его, строй по какой-то причине сначала замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.

Вдруг ударили резкие порывы ветра, и над его головой что-то сильно захлопало. Подняв голову, Алексей от изумления крякнул, в левой руке он держал не просто длинный шест. Он держал имперский флаг, который до недавнего времени развевался на обороняемой ими бывшей дозорной башне, а в правой руке – винтовку… Лучи солнца в какой-то момент отразились от штыка, отчего пришлось зажмурить глаза, слишком уж болезненно это оказалось для глаз, даже прикрытых защитными очками. Чтобы хоть как-то снять напряжение текущего момента, Алексей поднял повыше флаг и, наклонив винтовку, прихрамывая на левую ногу и превозмогая боль во всем теле, направился на вражеский строй, и в этот момент вдруг словно из ниоткуда появились несколько военных бипланов с опознавательными знаками имперской штурмовой авиации. Юркие штурмовики, сбросив сразу с десяток малых бомб на вражеский строй, принялись его обстреливать из пулеметов. После того как прогремели взрывы, противник бросился врассыпную, кто куда, не разбирая дороги.

Сил идти дальше не было, Алексей воткнул знамя между камнями, устало присел на обломок каменного блока и, уложив винтовку на колени, прикрыл глаза и вытянул сильно разболевшуюся левую ногу. Желание продолжать участвовать во всей этой истории у него пропало, он и так сделал больше, чем планировалось, и с этой минуты посчитал взятые на себя обязательства перед баронессой выполненными в полном объеме.

Сколько он так сидел на теплом камне, прислонившись спиной к валуну, он не знал, просто в какой-то момент его кто-то потряс за плечо, Алексей с трудом разлепил глаза и увидел перед собой знакомого офицера, командира одной из рейдовых групп, который что-то ему говорил, но Алексей ничего не слышал. Сняв очки, он провел ладонями по ушам и, взглянув на них, увидел кровь от порванных барабанных перепонок. Показав офицеру жестами, что ничего не слышит, Алексей достал из внутреннего кармана блокнот с ручкой и написал, что под развалинами наблюдательной башни в казематах заблокирован полковник Левантин с бойцами, и передал его офицеру. Поняв, что происходит, офицер отдал команду сержанту, он помог подняться на ноги Алексею и провел его до бронированного автобуса, усадив на место рядом с водителем, велел тому куда-то его отвезти.

Водитель завел двигатель, сделал широкий круг, выехал на сохранившуюся дорогу и куда-то поехал. Алексей безучастно сидел рядом с водителем и отрешенно смотрел в окно, видел, как части, верные присяге, входили в столицу и брали все новые и новые районы и целые административные