class="p1">Говорят, можно бесконечно смотреть на то, как работают другие. Я же скажу, что наблюдать за работой настоящего мастера – истинное удовольствие! Неподалеку от забора была проложена грунтовая дорога, которую освещал одинокий фонарь. Под ним бывший невыразимец и решил провести ритуал. Разровняв землю и уплотнив ее трансфигурацией, Август влил в себя полбутылочки кроветворного и с помощью палочки принялся вырисовывать, точнее, выжигать на подготовленной поверхности длинные рунные цепочки, складывающиеся в причудливую пентаграмму.

Руны не являлись моей сильной стороной, поэтому в рисунке я смог опознать, дай Мерлин, половину символов. Если для Руквуда это было «просто», то я даже боялся представить себе, что он считает действительно сложным. Поэтому молча стоял в сторонке и благоговейно взирал на действия профессионала, не забывая периодически поглядывать по сторонам, чтобы не прозевать появление лишних свидетелей. Но в округе было тихо и безлюдно. Оно и не мудрено – полночь, глушь, темень. Местные фермеры давно в постельках посапывают, а чужаки в такие ебе… эмм… дали просто не забредают. Удобное место для ритуала.

Вскоре Август закончил работу, тщательно сверил получившуюся пентаграмму со схемой из моей книги, после чего достал второй пузырек, трансфигурировал его в чашу, напоминающую творение Хаффлпафф, надрезал ладонь и принялся сцеживать в тару свою кровь, смешивая ее с плескавшимся там зельем. У меня на языке вертелись вопросы, однако я не рискнул отвлекать Пожирателя. Когда же в посудине оказалось где-то с пол-литра красной жидкости, Руквуд достал очередной пузырек и зельем из него окропил свою рану. Сообразив, что в этом флаконе находился банальный рябиновый отвар, я решил сэкономить время, приложил свою ладонь к руке Августа и плеснул немного целительной магии как на саму рану, так и в тело волшебника, восстанавливая кровопотерю.

Глубокий порез затянулся за пару секунд, не оставив следов на коже. Благодарно кивнув мне, бывший невыразимец почистил наши руки от крови, перемешал палочкой зелье в чаше, после чего принялся осторожно лить жидкость на край рисунка. Густая словно кисель темная субстанция, попадая на пентаграмму, сама собой растекалась по выжженным на земле рунам, равномерно заполняя их. Дождавшись, когда все черточки и завитушки рисунка покроются этой кровавой жижей, Руквуд взмахом палочки отменил трансфигурацию, заставив чашу вернуть прежний облик хрустального пузырька, в котором виднелись неиспользованные остатки зелья.

Сообразив, что этап подготовки подошел к концу, я вытряхнул из сумки крестраж, который Август незамедлительно водрузил в центр пентаграммы. Наклонившись, маг коснулся рисунка кончиком своей волшебной палочки и принялся вливать силу в рунный узор. Полминуты спустя пентаграмма засветилась призрачным белесым светом и «задышала», став не просто рисунком, а магическим конструктом, влияющим на реальность. Палочка Грюма воспарила над землей, зависнув в воздухе и медленно покачиваясь.

- Готово! - объявил бывший невыразимец. – Сейчас я проведу призыв. Дух Грюма должен будет появиться рядом с «якорем». Поскольку магическую структуру я дополнил цепочками удержания, у тебя будет достаточно времени, чтобы опробовать на нем разные заклинания, так что не стесняйся! Мне самому интересно выяснить, сработает ли «обливиэйт» на лишившейся тела душе.

- Ладно, - отозвался я, достав свои палочки и морально приготовившись к действию.

- Praecipio, spiritus, veni! Part, totam invenire! – вскинув руки, торжественно произнес Руквуд, активируя пентаграмму.

Та вспыхнула огнем, заставив меня сощуриться. Не сводя взгляда с палочки, я ждал появления духа старого аврора… А он отчего-то не торопился. Руны на земле продолжали гореть ярким пламенем, Август все так же стоял с воздетыми к небу руками, словно памятник самому себе, однако ничего не происходило. Только где-то вдалеке протяжно мычала корова. Спустя невероятно долгую минуту Руквуд решил повторить заклинание, повелевая духу явиться. И нотки удивления в голосе Пожирателя говорили о том, что ритуал явно пошел не по плану.

Заподозрив, что нематериальная душа уже на месте, просто не желает показываться на глаза, я скастовал «обливиэйт», направив его прямо на крестраж. «Якорю» заклинание точно не могло повредить, поскольку в нем не было личностной матрицы, а вот притянутой к палочке душе точно досталось бы. Но хрен там – чувства явственно доложили мне, что сила была потрачена впустую. Заклинание тупо прошло через артефакт, коснулось травы у забора и развеялось. А спустя еще полминуты погасла и сама пентаграмма.

Глядя на то, как затухают последние руны, я поинтересовался:

- Что произошло?

- Ритуал не сработал, - констатировал Август.

- Это я и сам понял. Меня интересует, почему? Может, не нужно было добавлять лишние рунные цепочки?

- Не говори ерунды! Это – стандартная часть, которой в демонологии снабжаются все рисунки призыва. На работоспособность ритуала она повлиять точно не могла. К тому же, ты сам видел, что основа активировалась должным образом.

- Значит, не хватило времени? – сделал я новое предположение.

- Вздор! Этим способом можно за секунду призвать нужную сущность даже с другого конца планеты.

- Тогда почему ничего не получилось? – воскликнул я, начиная терять терпение.

Смерив меня задумчивым взглядом, Руквуд привычным жестом почесал подбородок и произнес:

- У меня есть пара версий. Одна не слишком правдоподобная, а другая тебе наверняка не понравится.

- Заинтриговал, - нервно ухмыльнулся я. – Давай, жги!

- Найденный тобой «якорь» мог принадлежать совсем не Аластору.

Я покачал головой:

- Ты прав, эта версия не выдерживает критики. Был бы на месте старика другой аврор, я бы еще допустил, что он мог таскать с собой крестраж, видя в нем просто очень удобную палочку и не подозревая о дополнительной «начинке». Но Грозный Глаз был параноиком и не стал бы использовать артефакт, не проверив его всеми известными способами. Тем более он не стал бы подставляться, осознанно храня при себе ошметок чужой души. Даже души любимого начальника, сиречь Дамблдора.

- Жаль, - вздохнул маг. – Эта версия могла легко объяснить отрицательный результат. Ведь нельзя призвать духа, который находится в собственном живом и невредимом теле.

- А вторая версия? – нетерпеливо спросил я.

- Нам не удалось призвать душу Грюма, поскольку ее не существует.

Я задумчиво почесал в затылке:

- Ты хочешь сказать, что «якорь» получился бракованным и не смог задержать ее на этом свете?

- Нет, с крестражем все в порядке, - возразил Август. – Мои чары четко показали наличие в нем куска энергетической оболочки сильного волшебника. Я хотел сказать, что сам дух Грозного Глаза был уничтожен задолго до начала ритуала.

- То есть, Дамблдор… - начал было я, но бывший невыразимец не дал мне развить эту