Такэсита сообщил Анами новость о том, что Умэдзу не против переворота. Он предложил военному министру воспользоваться подходящим моментом, взять командование войсками в свои руки и предотвратить оккупацию и проведение судов над военными преступниками; все это могло нанести удар по государственной системе управления. Такэсита представил генералу свой пересмотренный план, согласно которому Анами должен был захватить руководство правительством Японии. Все еще находясь под сильным эмоциональным впечатлением от речи императора, Анами поспешно ознакомился с планом, откинулся в кресле назад и закрыл глаза. Помолчав минуту, он заговорил: «Ничего больше сделать нельзя. Император пришел к окончательному решению, и императорский указ об окончании войны вот-вот будет обнародован».

Намереваясь идти до конца, Такэсита не хотел выходить из дела. Он считал, что военный министр еще может остановить запущенный в действие механизм капитуляции. Для того чтобы слова императора стали законом, правительству было необходимо принять ряд постановлений, и полковник настаивал, чтобы Анами блокировал их. «Мне известно, что заместитель министра флота Ониси вызвал морских офицеров и сказал им, что, даже если император решил закончить войну, мы должны продолжать сражаться, несмотря на то что нас могут назвать предателями, ради высшей справедливости. Я настоятельно прошу вас подать в отставку и уйти из правительства».

После такого поступка армия вновь получит военачальника, и она поставит свои условия при назначении нового военного министра, и новому премьеру придется принять их или уйти в отставку. Это означало, что армия будет не только определять политическую линию следующего правительства, но и сможет назначать военного министра только после одобрения военными кандидатуры премьера. И «молодые тигры», если им предоставить такую возможность, скажут в этом свое слово.

Анами кивнул и вызвал своего секретаря Хаяси. «Принесите мне чернила и бумагу. Я хочу написать заявление об отставке». Полковник уже собирался уходить, когда Анами остановил его. «А впрочем, не надо», — обратился он к Хаяси.

Надо сказать, что секретарь знал, что Анами часто меняет свои решения, поэтому он все же решил навести справки о том, как проходит отставка. Он позвонил секретарю, и ему ответил его помощник: «Вам не стоит с этим торопиться. Кабинет Судзуки намерен подать завтра в отставку в полном составе».

Военный министр так объяснил Такэсите свои действия: «В такие времена, как эти, даже если я уйду со своего поста, императорский указ может появиться и без моего содействия. Но в случае отставки я буду лишен драгоценной привилегии видеться с императором».

В глазах Такэситы поведение Анами выглядело патетическим. Теперь он был убежден, что военный министр не выступит против решения императора, и его охватило отчаяние. Партия оставалась незаконченной. Такэсита покинул Анами и вернулся с недобрыми предчувствиями в штаб-квартиру армии в Итигая. Он проиграл. Насколько он мог понять, шансов для переворота и дальнейшего сопротивления уже не было.

Некоторое время спустя Анами вернулся в свой офис в здании военного министерства. Для человека, высочайшим призванием которого была смерть во имя императора, конференция была кульминацией трагедии. Это означало, что Анами подвел своих коллег офицеров и, в частности, его преданных «молодых тигров», потому что условия союзников все же были приняты. Теперь уже не будет никакого решительного сражения, в котором могло бы проявиться превосходство духа Ямато над вражеским материальным преимуществом в оружии. Анами не оправдал надежд своего императора — он не смог ни отбросить врага, ни убедить его величество в наличии реального плана добиться победы. Анами подвел армию, подорвав доверие к ней импертора. Такие его обуревали мысли. И на этом пути существовал лишь один выход.

Хранитель печати был все время на грани срыва с того момента, как ему утром 14 августа показали пропагандистскую листовку союзников. На Императорской конференции Кидо едва мог держать себя в руках. Он поговорил с его величеством минуты две, перед тем как спуститься в бомбоубежище и принять участие в историческом событии. Затем принц Микаса, который был оплотом партии мира и использовал свое положение армейского офицера для влияния на военных, вызвал его к себе.

В полдень Кидо был приглашен к императору, и вскоре он уже стоял на пороге императорской библиотеки, горя желанием услышать, что происходило на конференции. Все еще не оправившийся от испытанного им потрясения, Хирохито внешне пытался сохранить спокойствие, но не мог сдержать слез и контролировать свой голос. Кидо, который не видел никогда прежде своего суверена в подобном состоянии, опустил взгляд и склонился в благоговении перед ним, в то время как император пересказывал ему основные моменты прошедшей конференции. 124-й император Японии сказал своему главному советнику, что он последовал его рекомендациям. Он поставил жизни своих подданных и сохранение нации Ямато выше собственной жизни, выше святости императорского дома. В этом отношении, сказал император, будущее страны находится в руках союзников.

Выйдя от императора, опытный администратор Кидо принял бразды правления от преданного слуги императора Кидо и начал отдавать необходимые распоряжения со всей своей энергией. Вместе с главным камергером и главным адъютантом он обсудил императорское послание к войскам, чтобы успокоить солдат и поддержать среди них дисциплину. Затем в 2 часа дня он имел вторую аудиенцию у императора. Его величество теперь обрел спокойствие и уравновешенность и был готов действовать. Они обсудили планы на ближайшее будущее.

В 14:49, когда Кидо выходил от императора, а генерал Анами прибыл в военное министерство, новостное агентство Домэй передало специальное радиообращение для американских слушателей. Оно было кратким. На минуту в эфире установилась тишина, и потом взволнованный голос диктора прервал обычную радиопередачу: «Срочно! Срочно! Токио, 14 августа. Вскоре ожидается оглашение послания императора о принятии Потсдамской декларации». За объявлением последовала краткая пауза. Но этих нескольких слов было достаточно для того, чтобы во всех союзнических странах ударили во все колокола.

Полчаса спустя принц Микаса договорился с Кидо о встрече, чтобы обсудить положение в армии.

Двадцать минут спустя после достигнутой договоренности Кидо вновь поговорил с адъютантом и узнал, что оба министра армии и флота лично обещали, что они будут держать войска под контролем.

Вслед за этим Кидо встретился с Исиватой, министром двора, чтобы обговорить, как будет происходить запись императорского указа.

Матимура, шеф токийской полиции, навестил Кидо в его офисе и доложил, что в столице сохраняется мирная обстановка и порядок. Все было под контролем в данный момент, рассказал он, но положение было опасным. На рассвете на телеграфных столбах и на стенах железнодорожных станций в центре Токио появилось много плакатов. В них члены правительства, выступавшие