— Знаете ли вы, что вас обвиняют в совращении студентов? Действительно ли ректор — ваш любовник?

— Вы выжили из МУЗа коменданта Грефф, почтенную матрону, потому что она мешала вам торговать своими студентками?

— Профессор Лофф, “Вестник столицы”! Прокомментируйте для нас эту ситуацию!..

В моей жизни было не так уж много случаев, когда я не знала, что говорить и делать. Но это был определённо один из них.

Я таращилась на журналистов, ошеломлённо хлопая глазами, и беспомощно открывала рот, как выброшенная на берег рыба. Видит Мора, я отлично умею справляться с хтоническими монстрами…

Хотела бы я сказать то же самое о людях.

По счастью, служба безопасности Академии отреагировала куда оперативнее меня: двое стражников, одним из которых был зав-безопасников, растолкали журналистов и завели меня внутрь.

— Вы в порядке, профессор Лофф? — уточнил глава службы безопасности.

— Не знаю, — я и правда не знала.

— Не нервничайте, — сказал он. — Они именно этого и ждут. Знаю я этих стервятников… Вас ожидает ректор. Пойдёмте?

— Да, конечно.

Пожалуй, это была самая сложная прогулка по родной Академии на моей памяти. За прошедшие годы я начала считать это место своим домом, но теперь вдруг стала тут чужой. Злорадные, любопытные, брезгливые, сочувствующие взгляды были одинаково неприятны и липли к коже, будто паутина. Шёпот летел за мной эхом, и я сжимала зубы покрепче, чтобы в него не вслушиваться.

Это бы только всё усложнило.

Секретарша Алана бросила на меня любопытный взгляд и явно собиралась что-то сказать, но напоролась на взгляд безопасника и промолчала.

Я вошла в кабинет.

Алан сидел, хмуро рассматривая разложенные на столе газеты. В его бокале покачивалась жидкость, подозрительно напоминающая виски, но меня не обманешь: бабушкин успокаивающий сбор, замаскированный под алкоголь, я всегда узнаю.

— Джана, присядь. Эндри, что у нас?

— Не знаю, что и сказать, господин ректор. Академию штурмуют журналисты, но пока что удаётся сдерживать их натиск.

— Стой намертво. Для иностранных студентов организуй коридор и сопровождение.

— Слушаюсь. Учитывая характер ситуации… имеет смысл ожидать визита озабоченных родителей, всяких активистов и прочих… личностей.

— Мы их не впускаем.

— Слушаюсь.

— Свободны.

Алан дождался, пока мы останемся одни, наполнил ещё один бокал и протянул мне.

— До дна, — сказал он. — На тебе лица нет.

Я бросила взгляд на газеты. “Чему нелюди учат наших детей?”, “Кому наше правительство позволяет рулить образованием?”, “Преподаватель-фомора и её гарем”...

— Да, мне надо выпить, — я потянулась к бокалу и осушила, мимолётом удивившись тому, насколько сильно дрожат руки.

Что хорошо в бабушкиных настойках — эффективны, как кувалда. Спустя какую-то минуту я смогла вполне ясно соображать. И поняла, что ничего не понимаю.

— Бозия… Но как она смогла провернуть подобное?! Я не понимаю!

Алан поморщился.

— Да какая там Бозия… То есть да, я ни секунды не сомневаюсь, что, когда начнётся поиск источника этого всего, то мы неизбежно выйдем на эту ненормальную. Но сам размах, риторика и прочее… Тут дело не в Бозии. И даже не в тебе.

Я снова посмотрела на заголовки — более трезвым, осознанным взглядом. И поняла, что да. Дело не во мне.

— Целью был премьер-министр? Или ты?

— Либо подписание дружеского договора с драконами. А может, всё вышеперечисленное, — Алан устало потёр лицо.

— Ладно. И что теперь делать?

— Полагаю, для начала — ждать. Из резиденции премьера подъедет специалист по связям с общественностью, преданные люди поработают над расследованием… Будем решать, что с этим делать.

Я прикусила губу.

— Может, мне выйти к ним? Дать опровержение? Я ведь могу поклясться, что такого никогда не было…

— Не уверен, что это поможет, — Ал прикрыл глаза. — Клятва отлично работает, когда нужно доказать чью-то невиновность в суде. Но потому, собственно, тебя и не вызвали в суд… Ты всё понимаешь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Понимаю, — я почувствовала сосущую, пугающую пустоту внутри. — На занятия я не пойду?

— Я попросил твоего аспиранта отвести сегодняшние лекции. Марджана… всё решится.

Я только криво улыбнулась в ответ. Как бы мне хотелось, чтобы уверенности в его голосе было чуть больше…

Первым, кого мы с Аланом дождались, оказался вовсе не специалист по связям с общественностью.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел Дин. Полностью игнорируя Алана, он присел передо мной на корточки и тихо спросил:

— Ты в порядке?

Я удивлённо пронаблюдала, как по кабинету рассредотачиваются драконы. Или, Рой, господин Иро, их древесный куратор, двое оборотней из посольства…

Кажется, всё очень и очень серьёзно.

— Я в порядке. А что…

— Добрый день, господин ректор. Надеюсь, вы простите наше вторжение.

Ого. Нет, ого-го! Да в комнате аж холодом повеяло. А прекрасный принц, оказывается, умеет быть ужасным… когда хочет.

— Полагаю, вы должны сейчас быть на занятиях, студенты, — Алан оценивающе обежал глазами ворвавшихся в комнату драконов.

— Полагаю, вы и сами поняли, что я здесь не как студент, — отрезал Или.

Алан ещё раз посмотрел на драконов-послов, почтительно застывших у дверей, на спокойного Роя, стоящего за Или…

— Ваше высочество, — сказал он. — Сейчас не самое удобное время.

— Сожалею, но ваше удобство едва ли играет роль в данном случае, — ответил Или сухо. — А теперь предлагаю вернуться к нашей ситуации. Мы со своей стороны готовы вмешаться, но не хотелось бы толкаться локтями. Итак… что вы собираетесь делать?

— Не могу ответить, пока не получу распоряжения свыше.

— Вот как, — тон Или окончательно стал очень вкрадчивым. — Что же, мой побратим заберёт профессора Лофф подальше ото всей этой истории. А мы с вами, так и быть, подождём… распоряжения свыше.

По глазам Алана я очень отчётливо видела, насколько же ему это всё дорого.