— Так даже лучше! Я думал, что придётся городить огород — ответил папа.

— А ещё вам пригодится вот такая лампа. Тогда и со светом не нужно будет возиться. — вставил продавец.

— Хм. — задумался на секунду папа. — Хорошо, пусть будет и лампа.

Купив и лампу и штатив на струбцине мы вышли из магазина и я попыталась было завернуть к автобусной остановке, но папа остановил меня.

— Мы не домой? — спросила я

— Нужно же собрать тебе листьев для гербария и заодно зайти в магазин за яблоками.

— Но я не люблю яблоки! Ты же знаешь, я их не люблю!

— Я хочу яблоко. Это для меня. — успокоил меня он.

Домой мы шли пешком. Был тёплый октябрьский день, я собирала листья от разных деревьев, а папа называл мне их.

— А это что за лист?

— Эм… Клён?

— Ну, папа! Как так можно?

Я знала, что папа притворяется, но мне очень нравилась эта игра.

— Ну тогда… дуб?

— Какой дуб? Каштан! Ты разве не видишь? — строго говорила ему я.

— Какая ты у меня умная! Без тебя, Светлячок, я не смог бы разобраться!

— Ну а этот лист?

— Этот уже точно дуб!

— Как можно назвать это дубом?! Это же клён!..

Около дома мы зашли в продуктовый и папа купил себе яблок.

— Я не люблю яблоки! — повторила я.

— Я сам их съем! — снова успокоил меня папа.

Дома он поставил в углу стул и прикрутил к его спинке струбцину штатива. Повесил фотоаппарат и отрегулировал его так, чтобы объектив смотрел прямо на стул.

— Что это будет?

— Тащи куклу, попробуем! — скомандовал папа.

Я принесла маленького пупса. Папа поставил его на стул, сделал фотографию. Потом подвинул его и сделал новую. Сняв кадров двадцать он скопировал их все в компьютер и склеил их все в мультик.

— Вау! — воскликнула я, глядя на неуклюжие движения моего пупса на экране.

— А теперь вместо куклы мы поставим сюда вот эту кружку с землёй и положим в неё семечко.

— А где мы возьмём семечко?

— Из яблока. Для того мы их и купили.

— И что дальше?

— А дальше, каждые четыре-пять часов нужно снимать одну фотографию. Гасить лампу мы вовсе не будем. И через месяц у нас будет видеофильм.

— Фи! — закричала я — Я не хочу через месяц! Я хочу сейчас!

— Через месяц это будет очень интересный фильм. Вот увидишь! — пообещал мне папа.

Я плохо помнила как прошёл этот месяц. Иногда я вспоминала о фотоаппарате, подходила к стулу и щёлкала затвором. Чаще я забывала о нём, но папа напоминал мне.

— Светик, сегодня ты ещё не делала фото.

— Па, сделай сам!

— Тогда Галина Алексеевна поставит пятёрку мне, а не тебе!

— А кто ей расскажет?

— Я. Врать ведь нехорошо. Иди, нажми кнопку!

Я вставала и снимала кадр.

Внизу, под объективом почти ничего не менялось.

Зелёный росток показался только через десять дней. Папа уже считал, что он не появится и придётся посадить другое семечко. Ещё через пару недель два слабеньких листика достигли сантиметров трёх в высоту.

Щёлканье затвором фотоаппарата стало для меня какой-то трудовой повинностью. Я уже не помнила зачем это нужно и кому. Всё изменилось, когда папа позвал меня и, усадив на колени, вместе со мной начал монтировать фильм.

— У нас уже около сотни кадров. Можем посмотреть что получается. — сказал он.

Я сидела и скучая смотрела на экран. Земля. Чёрно-коричневая земля. Сперва она начала шевелиться. Будто кто-то пытается из под неё вылезти. Этот кто-то делал попытки очень долго. Он мучился, расталкивал кусочки земли и наконец, отодвинув последний тяжёлый комок высунул зелёный носик и… замер, будто запыхавшись.

Глядя на это, я поняла, что мы очень глубоко закопали это семечко, что ему было очень трудно добираться до поверхности. Выбравшись наружу оно отдыхало! Потом, собравшись с силами полезло дальше, выше. И… фильм кончился.

— Ему было тяжело! — сказала я.

— Да, видишь сколько он отдыхал! — согласился папа

— Оно живое!

Мне говорили, что растения живые, но по настоящему я поняла это только тогда, сидя у папы на коленях, глядя в тот фильм, который он собрал из кадров, которые я снимала…

Я забыла зачем мы всё это начали. Вернее мне стало это неважно.

Я продолжила снимать кадр за кадром вплоть до самой весны. Росток превратился в несколько веточек. А в какой-то момент он стал таким большим, что фотоаппарат даже пришлось переместить на другой стул.

Раз в пару-тройку недель мы с папой монтировали новый, всё более длинный фильм. В правом верхнем углу каждого кадра папа стал подписывать номер дня, в который он был сделан и наблюдать за развитием моего яблока стало ещё интереснее.

Весной мы пересадили этот росток на улицу. Я ходила мимо него в школу. Всякий раз, встречаясь с ним, я здоровалась. Когда учебный год кончился, то я стала приходить к нему просто так. Летом, в сухие дни я выходила с баночкой и поливала его.

А потом папе пришло назначение в другой город и мы уехали. С тех пор я не видела моё деревце. Вернее нет. Я до сих пор часто вижусь с ним, но во сне! Теперь оно должно быть стало большим и каждую весну покрывается красивыми белыми цветами.

…

— Зачем мне это воспоминание? — спросил кмэл. — Для чего ты мне его показал?

— Воспоминания из детства самые приятные. — ответил я. — Я хотел поделиться с тобой чем-то хорошим.

— Но я же вижу и знаю, что у тебя была цель. Какая?

— Когда я услышал тебя, я понял что ты несчастно. Я хочу украсть одно из твоих семян и посадить где-нибудь, где его не смогут изменить. А может быть не одно.

Ты же видело, что яблоко мы с папой не изменяли. Просто вырастили. Мы не эльфы, поэтому я не собираюсь изменять твоих детей. Мне просто хочется сделать это для тебя.

— Но зачем? Зачем это тебе?

— Не знаю. — честно ответил я — Мы, люди, не всегда можем объяснить свои поступки. Я услышал твой шёпот и мне захотелось помочь тебе. Я могу взять одно или несколько семян, отвезти их подальше от эльфов и посадить. Когда они вырастут ведь никто не сможет их изменить. Я правильно понимаю?

— Чтобы моё семя проросло, ему нужно дать маны и синевы.

— Я смогу найти это для тебя. — ответил я. — Но получается… я только сейчас до конца понял твою беду!

— Что ты понял? — спросило дерево.

— Ты говорило, что семена прорастут и их убьют. Но,