— Это барин, Филатов Павел Аркадьевич, — сочувственно пояснил Анцифер, указывая на завернутый в портьеру дрожащий сверток, лежащий вверх ногами в перевернутом кресле. — Не надо над ним смеяться… Несчастный испытал такой шок при виде любимой жены, на его глазах превращающейся в ужасное чудовище… Думаю, теперь ему долго будет не до охоты, зато…

— Мне… нужно в уборную! — неожиданно откровенно оповестила всех графиня и, схватившись за живот, опрометью бросилась из гостиной.

— Кажется, все получилось как нельзя лучше? — улыбнулся Анцифер.

— За это надо выпить! — радостно подмигнул черт. — Я тут совершенно случайно надыбал симпатичную бутылочку «Смирновской». Старый розлив, традиционные русские рецепты, коллекционная вещь… Как насчет по рюмочке?

* * *

Медведи проводили нас до того памятного места, где лес переходил в узкий коридор. Сыча мы так и не нашли, надо было делать ноги, складывалась такая ситуация, но… Не хочу даже оправдываться, сами видите — меня вечно отвлекают. Зато по крайней мере одна поставленная задача решилась раз и навсегда — в этом лесу больше никто не будет травить медведей. Близнецы навестили усадьбу, доставив к обеду самые свежие сведения.

— Серега, барин — готов. В смысле получил по заслугам за все преступления против Винни-Пухов. Нет, нет… он живой! От страха не умер, но психика у мужичка и так была истерическая, а тут такое потрясение. Полез к жене с поцелуями, а она — раз! Два! На счет три перед окосевшим супругом зубастая упыриха с приказом пожертвовать пару литров крови. В общем, дядька по сю пору не в себе, лакеи возят его по дому в кресле-каталке и кормят с ложечки. Душераздирающее зрелище! Мораль — думай, на ком женишься. Это и тебя касается, кстати…

— С графиней все иначе, — вступил Анцифер. — Благодаря заботе и пониманию вашей супруги она сумела избавиться от постороннего предмета в животе.

— Это все я! Я! Я же ее касторкой напоил!

— Помолчи, пожалуйста. Так вот, я обратил внимание на ее глаза. Они — обыкновенные! Нет ни малейшего намека на принадлежность к темным силам. Видимо, серебро, находясь в ее организме, каким-то непостижимым образом уничтожило ту вредоносную часть, из-за которой женщина становилась упырихой. Очень похоже на излечивание язвы или злостной опухоли. Вот если бы мы позволили ей до утра напиться кровавого коктейля — черная сущность снова взяла бы верх! А так… Ольга Марковна стала нормальной женщиной. Где-то взбалмошной, где-то грубой, где-то даже распущенной, но — человеком! Я считаю это очень хорошим поступком. Мы все прошли страшное испытание, не пролив ни капли крови. Обещаю, что на небесах это зачтется.

— Не спеши с гарантиями, вспомни, сколько дырок хозяин насверлил старому Сычу!

— И это хороший поступок, — твердо заключил ангел. — Ибо все деяния его есть зло, и нам еще придется хлебнуть горя, так как маньяк ухитрился сбежать.

В общем, эпопея действительно окончилась довольно удачно. На прощание дядя Миша обнял нас с женой:

— Иди, Пастух. Мы всегда будем помнить о тебе и ждать. Спасибо за все. Когда тебе понадобится наша помощь и сила — просто посмотри на небо, отыщи Большую Медведицу и попроси. Ты почувствуешь ответ — мы будем рядом. У тебя прекрасная жена, никому не давай ее в обиду. Ведьмы тоже женщины, они могут хоть иногда быть слабыми… Прощай, Пастух! Мы не можем выходить за пределы леса, но в этом коридоре ни одна нечисть не посмеет высунуть носа. Иди…

Огромный медведь и шестеро его собратьев подошли к самому порогу, и страшный медвежий рев заставил задрожать стены. В нем звучала твердая решимость и недвусмысленная угроза, так что если какой-либо монстр и надеялся ущипнуть нас на обратном пути — он живо одумался. Хранимые суровым рыком наших друзей, мы беспрепятственно прошли весь коридор, через те же двери вышли на улицу. Был глубокий вечер. Горели редкие фонари, светились окна в домах, но верный Боцю терпеливо ждал нас, свернувшись кольцом на пол-улицы. Вид у него был настолько огорченный и придавленный, что мы оба поняли, что произошло.

— Ему удалось бежать? — напрямую спросила Наташа.

— Да, прекрасная принцесса… Моя его упустила. Я лишь на секунду отвлекся, маленькие дети играли с моим хвостом, хотели цветную чешуйку на память. Пока я отцеплял, он выскочил в окно и совсем убежал. Я очень виновата…

— Не печальтесь, мой достойный друг. Конфуций учит нас, что даже самая великая победа не стоит и одной слезы ребенка. Негодяю просто невероятно везет.

— Я дунула огнем ему вслед, сильно обжег, но он успела прыгнуть в трамвай. Мне надо было сжечь всех?

— Конечно нет! Вы вели себя честно и благородно, а теперь не окажете ли мне услугу довезти нас с женой до дома?

— О, простите, что не успела сам предложить вам это! «Кто другу в помощи откажет — да будет проклят под луною. А кто просить заставит друга — тот вовсе зря на свет родился!»

— Прекрасные строки, — решили мы, усаживаясь в чудесным образом появившуюся беседку. — Кто это написал?

— Я… — скромно потупился Боцю. Мы поаплодировали.

Во время короткого полета Наташа прижалась к моему плечу и ничего не говорила. Я обнял ее, как-то особенно остро предчувствуя, что все еще далеко не кончено, что, оправившись, Сыч начнет откровенно беспощадную борьбу и нас ждут самые суровые испытания. В эти минуты Наташа действительно представлялась мне маленькой покинутой девочкой, слабой и беззащитной… Кроме меня, у нее никого не было, если бы я мог, то, наверное, укрыл бы ее в своих ладонях и никогда больше не выпускал в этот жестокий мир… Упыри и оборотни, кровь и железо, жертвы и злодеи, извечное противоборство сил Света и Тьмы — как интересно следить за всем этим со стороны на страницах книг или телеэкрана. Как же бывает тяжело и страшно, когда оно становится для тебя реальностью. Я не герой и никогда не буду героем, жизнь не должна складываться из постоянной борьбы, и я сейчас многое бы отдал за несколько дней нормального человеческого счастья. Тихого, бытового, мещанского… которое нам, судя по всему, еще долго не светит. Главный сюрприз ждал меня, когда я вошел на кухню. На столе, на табуретках, на подоконнике, на полу — везде стояли плетеные корзины, полные помидоров. Я только ахнул… Моя жена, почти с порога отправившаяся в ванную, этой роскоши еще не видела. Крысиный генерал держал свое слово, хотя, ей-богу, я не понимал, чем заслужил столь «высокую» награду. Ведь Сычу удалось уйти. Если, конечно, со мной рассчитались только