Шрифт:
Закладка:
Он ударился головой о балку. Стив закричал, и его правая рука мгновенно метнулась ко лбу, чтобы проверить кровь. Пальцы оказались сухими. — Господи! — сказал он.
— В чем дело? — голос Шона прозвучал испуганно.
— Ничего.
Стив посветил фонариком на деревянную балку. Но это была не балка. Он достиг стены. Его глаза и фонарик сосредоточились на полу, на большом отверстии в нижней части стены. Он посветил фонариком влево и вправо и увидел несколько таких же отверстий, достаточно больших, чтобы в них мог пролезть человек. Он опустился на колени и подполз к ближайшему, посветив фонариком в соседнюю комнату. Она выглядела точно так же.
— Давайте залезем, — сказал он, — посмотрим, что там, с другой стороны.
— Нет! — сказал Шон.
Стив знал, что чувствовал Шон, но теперь его страх был подчинен духу приключений. Они пришли сюда исследовать, и они будут исследовать.
Он прополз через дыру.
— Стив! — закричал Шон.
— Лезьте сюда. Здесь нет никаких монстров.
Из-за стены донеслось какое-то неразборчивое бормотание, потом Джимми просунул голову. Шон, карабкаясь, последовал за ним, и Билл, сразу за ними. Они встали и отряхнулись, Джимми смахнул с волос что-то похожее на паутину.
— Что нам теперь делать? — спросил Билл.
— Обыщите все вокруг.
Стив пошёл вдоль стены, держа левую руку в постоянном контакте с гладким бетоном.
— Мы сможем найти дорогу назад? — спросил Шон.
— Не беспокойся об этом, — сказал Стив.
Здесь на полу было не так много обломков, и земля под ногами казалась гораздо мягче, она была похожа на грязь. Стив на секунду направил фонарик вверх, но потолка не увидел.
Они продолжали идти.
Четверо мальчишек прошли мимо ряда дверей. Стив повернул в одну из них, остальные последовали за ним. Они находились в комнате гораздо меньших размеров, и их фонарики освещали стены с обеих сторон. Они вышли из комнаты через другую дверь и оказались в похожем на пещёру помещёнии с бесконечно высоким потолком. Их шаги отдавались эхом.
Стив больше не шёл вдоль стены, а водил лучом взад и вперёд по земле перед собой, чтобы быть уверенным, что впереди. Свет коснулся древнего гниющего ящика в луже с грязной водой, прошёлся по нескольким кускам дерева и штукатурки и остановился на чем-то маленьком, гладком и коричневом.
Ребенок.
Стив застыл на месте, глядя на младенца, попавшего в луч света. Шон врезался ему в спину, Джимми и Билл, шедшие бок о бок, наткнулись на Шона.
Ребенок явно был мексиканцем и явно мертв. Он лежал скрюченный и неподвижный, наполовину в луже стоячей воды. Цепочка маленьких муравьев огибала его жировые складки и входила в открытый беззубый рот. Стив медленно двинулся вперёд и осторожно коснулся кожи ребенка. Она была холодной, мягкой и губчатой и слегка пружинила от прикосновения его пальца. Он тут же отпрянул.
— Что это? — спросил Шон. Его голос был более приглушенным, чем обычно. Стив не мог сказать, то ли от благоговения, то ли от страха.
— Это ребенок.
— Как он сюда попал?
Стив покачал головой. Он и сам не знал. Неужели ребенок родился на складе, а мать бросила его умирать в темноте заброшенного здания? Или ребенок родился мертвым и остался здесь? Может быть, его привезли нелегалы, пытавшиеся проникнуть в страну, и случайно оставили?
Стив осторожно обошёл мертвого младенца. Он был маленьким, на его теле не было волос. На вид ему было не больше недели.
Луч фонарика коснулся белых глаз ребенка и отразился в них.
Он молча опустился на колени перед младенцем и заглянул ему в лицо, восхищенно глядя на его чистое невинное выражение. Он никогда не видел ничего подобного. Мертвые глаза ребенка смотрели в ответ, ничего не видя, видя все, зная все.
Джимми опустился на колени рядом со Стивом и посмотрел на мексиканского ребенка, пытаясь понять, что же здесь такого интересного.
Билл, захваченный выражением надежды на лице младенца, столь неуместным в этих ужасных обстоятельствах, тоже наклонился.
Шон, тихо опустившись на колени, завершил полукруг.
Низкие станины, украденные из наборов для барбекю матерей и отцов, стояли перед алтарем, как скамьи. Свечи разных цветов и размеров, также украденные, тускло горели в самодельных подсвечниках. Перед скамейками, на самом алтаре, ребенок сидел в ящике из-под Кока-Колы, глядя в темноту. Ящик был выкрашен в золотой цвет.
Луч фонарика, закрепленного на картонной коробке, упал на белые глаза ребенка и отразился в них.
Теперь их было больше четырех. Почти двадцать детей примерно одного возраста молча сидели на скамейках, глядя на мертвого младенца. Никто из них не говорил. Никто из них никогда не говорил.
Стив опустился на колени перед ребенком, погруженный в свои мысли. Он увидел муравья, медленно ползущего по толстой коричневой ручке ребенка, и стряхнул его. Муравей полетел в темноту.
Слева от Стива послышался шёлестящий звук, и он обернулся, чтобы посмотреть, что вызвало этот шум. Новый ребенок — девочка — появился из глубины склада. её красивое голубое платье было грязным, по лицу катился пот. Было очевидно, что она некоторое время бродила в темноте, пытаясь найти их.
Стив улыбнулся ей. Он ничего не сказал, но она поняла.
Она опустилась на колени рядом с ним перед ребенком. её лицо выражало восторг.
Через несколько минут девочка достала из маленькой сумочки мертвую ящерицу. Она осторожно взяла её за хвост и бросила в круглый аквариум перед ребенком. На долю секунды вспыхнула яркая вспышка, и ящерица растворилась в пузырящейся жидкости внутри чаши.
Стив погладил девушку по голове, и она улыбнулась, гордясь собой.
Они сидели молча, глядя на ребенка.
Одна из свечей догорела до конца и после нескольких последних вздохов жизни, нескольких последних вспышек огня, погасла.
Они сидели молча, глядя на ребенка.
Одна за другой погасли свечи, окружавшие скамьи и алтарь. Когда последняя из них, наконец, потухла, дети на скамейках встали и молча, гуськом, пошли в темноту. Девушка тоже встала, отодвинулась от Стива и направилась туда, откуда пришла. Джимми, Билл и Шон подошли к алтарю, где все ещё стоял на коленях Стив. Они на мгновение наклонились, а затем встали все вместе.
Они накрыли ящик ребенка черной тканью.
Возвращаясь по лабиринту склада к выходу, Стив удивлялся, как он вообще мог бояться здания. Теперь здесь было уютнее, чем дома, и даже маленький Шон шёл по дороге без света. Все настроение этого места изменилось.
И все из-за ребенка.
Как всегда, яркий дневной свет резал глаза,
