что мы с вами часто будем идти на волосок от смерти. И нужно быть предельно осторожным, чтобы не перерезать этот волос. – Он поднес ко рту искалеченную руку, чувствуя ком в горле.

В голове мелькнула мысль: он был жесток и беспощаден к врагам, но своих воинов всегда берег. Не обрек ли Великий эмир их на гибель сейчас?

Внезапно ему захотелось все оставить, спуститься с горы и вернуться в Самарканд, к своим цветам и фонтанам, но Тимур сразу же прогнал эти думы. Индийский поход обещал власть и богатство, в том числе и для его солдат.

Возвратившись в кибитку, он приказал продолжить путь.

С первыми лучами солнца отряд повелителя остановился отдохнуть на маленькой площадке.

Подложив войлок под копыта лошадям, воины немного поели и прилегли, а Тимур подошел к краю пропасти и стал любоваться горами, их снежными, мягкими, будто покрытыми пухом вершинами и величественными горными птицами.

Заметив грифа, расположившегося на остром выступе неподалеку и терзавшего своим горбатым клювом какую-то падаль, он потянулся к луку, но потом остановил себя. Сейчас не время и не место для охоты.

Идегей-мурза неслышно подошел к Тамерлану.

– Беспокоишься, что мы не одолеем горы? – спросил он у бледного Тимура, и тот покачал головой:

– Об этом я не думаю. А не думаю, потому что знаю, что мы все преодолеем. Думали ли мы, что дойдем до этой площадки?

Идегей-мурза потупился. Именно он говорил бекам, что штурмовать перевал – трудное и неблагодарное дело.

– Афганец говорит, подниматься мы будем еще дня три, – продолжал Великий эмир. – А потом придется спускаться.

– И это тоже опасно, – воскликнул Идегей-мурза, давая волю накопившимся эмоциям.

Тимур усмехнулся:

– Поверь, не опаснее подъема. Успокойся, Идегей. Обещаю: мы дойдем до Индии. Знаешь, чем я отличаюсь от твоего прежнего повелителя?

Идегей улыбнулся в черные усы:

– Я давно это понял и поэтому здесь, а не с ним.

– Значит, ты должен мне верить, – Тамерлан потянул носом. – Кажется, запахло вареной бараниной. Сегодня ночью, поднимаясь все выше и выше, я думал о том, что не смогу проглотить и кусочка пищи, но голод сделал свое дело. Пойдем, посмотрим, что приготовил для нас повар.

Идегей послушно зашагал к лагерю.

Повар Ахмет, умудрившийся пристроить огромные котлы почти на краю пропасти и разжечь под ними огонь, мешал ароматное варево.

– Баранина с рисом, – Тамерлан сглотнул. – Поторопись, Ахмет, я очень голоден.

Он отошел к кибитке, зная, что Ахмет принесет ему еду, как только она будет готова, и решил немного поспать после обеда. Сон придаст бодрости его телу.

Впрочем, Тимур не чувствовал себя очень уставшим. Пусть ему уже шестьдесят, пусть, как считал Саид Береке, это преклонный возраст, но не для него. Он еще бодр, свеж и готов на подвиги.

Когда Ахмет принес ему пищу на золотом блюде, Тамерлан съел все, что положил повар, и удобно устроился в кибитке. Через десять минут он уже погрузился в сон.

Глава 68

Гиндукуш, 1398 г.

Десятитысячный отряд Тамерлана достиг вершины. Снег, искрясь всеми цветами радуги под прямыми лучами солнца, здесь лежал толстым слоем и был достаточно плотным. Солдаты и начальники уже не подкладывали войлок под копыта измученных лошадей.

Оказавшись на вершине, Тимур глянул вниз и помрачнел.

Проводник-афганец, перехватив его встревоженный взгляд, кивнул:

– Все тропки засыпаны. Я этого и опасался. Как вниз спускаться будем, не представляю. Если бы человек пять – куда ни шло. А тут целый отряд… Да еще лошади. Кроме того, нужно поторопиться. На перевале нередки метели и такой сильный ветер, что валит с ног любого.