— Почему бы не пустить меня первым?

— Потому что ты тот, у кого все данные разведки хранятся в твоей голове. Это понадобится Корбулону для похода. Более важно, чтобы ты благополучно пересек границу.

— Ты прав, — признал Аполлоний. — Будь осторожен, трибун. Будучи хорошим солдатом, ты являешься никудышным шпионом.

Катон сухо рассмеялся. — Я сделаю все возможное, чтобы избежать неприятностей.

Он взял поводья одной из оседланных лошадей и повел ее от места сбора на дорогу за вереницей верблюдов, несущих большие тюки яркой ткани. Он остановился и приподнялся в седле, затем щелкнул поводьями и продолжил следовать за верблюдами, которые легко раскачивались из стороны в сторону, продвигаясь вперед на своих широких подбитых копытах. Контрольно-пропускной пункт находился всего в ста шагах от него, и он почувствовал, как его сердце забилось быстрее, когда он медленно приблизился к солдатам. Он решил, что если возникнут сложности, он сделает попытку прорыва. Лошадь была в хорошей форме и могла увести его на несколько километров от дороги, прежде чем он был бы вынужден дать ей отдых. Он надеялся, что этого будет достаточно, чтобы оставить позади парфян. И если они ударятся в погоню за ним, это даст Аполлонию шанс пройти приличное расстояние по дороге, прежде чем они вернутся на свой контрольно-пропускной пункт.

Солдаты, казалось, поверхностно проверяли погонщиков верблюдов и сосредотачивали свое внимание на телегах и повозках, а также на конных путниках, едущих группами или путешествующих в одиночку. Когда Катон приблизился к ним, они остановили телегу, и офицер допрашивал возницу, который смотрел вниз, когда с ним говорили, и, казалось, нехотя отвечал. Офицер отдал приказ ближайшему из своих людей, и двое из них начали обыскивать повозку, а двое других встали по обе стороны от погонщика. Офицер внимательно наблюдал, как верблюды впереди Катона проезжали мимо, а затем выступил перед ним и поднял руку, отдавая команду.

Катон сдержал поводья, но покачал головой, отвечая по-гречески. — Я не понимаю.

— Как тебя зовут? — спросил парфянин на греческом с акцентом.

— Филон из Александрии, — ответил Катон.

— Откуда держишь путь? — спросил офицер. Он подошел ближе и похлопал лошадь по щеке, прежде чем взяться за уздечку. — И какое у тебя здесь дело?

Катон быстро подумал. У него возникло искушение использовать прикрытие торговца мехом, но вполне возможно, что тела экипажа баржи были найдены и установлена ​​связь с беглецами. — Я приехал из Селевкии, где продал свой последний груз духов из Александрии. Я возвращаюсь туда сейчас, чтобы забрать следующую партию.

— Торговец духами. — Офицер наклонился ближе и принюхался. — Либо ты врешь, либо твои ароматы настолько дешевы, что долго не хранятся.

Катон заставил себя рассмеяться. — Достаточно долго, чтобы получить прибыль и отправиться обратно, господин.

Парфянин с отвращением покачал головой. — Вы, греки… Вы никогда не перестанете обманывать своих клиентов? Такие люди, как ты, пересекают наши границы, берут наши деньги и смеются над нами за нашей спиной. Царь Вологез однажды выгонит всех вас. Есть человек, который искренне верит в Парфию для парфян. Он ослабил хватку на узде и отступил. — Уходи отсюда, пока я не бросил тебя в темницу.

— Да, господин, — Катон подобострастно склонил голову. — Спасибо, господин.

Он щелкнул языком и, не оглядываясь, пустил легкой рысцой свою лошадь через контрольно-пропускной пункт, продолжая так скакать еще сотню шагов, прежде чем перейти к шагу, опасаясь, что его могут остановить в любой момент. Но крика не последовало, и он вздохнул с облегчением. Метров через 800 по дороге он остановился и стал ждать Аполлония. Прошел час, прежде чем он увидел, как к нему едет агент, свободной рукой ведя запасную лошадь. Как только он увидел Катона, он замедлился, и Катон подтолкнул своего скакуна вперед и присоединился к своему спутнику.

— Какие-нибудь проблемы?

— Нет. Я немного подождал, чтобы дать тебе шанс сбежать, если меня схватят.

Катон благодарно кивнул. — Они тебя остановили?

— Коротко. Просто чтобы спросить мое имя и несколько других подробностей.

— Что ты им сказал?

— Я рассказал им ту же версию с Демоклом.

— Понятно.

Аполлоний уловил натянутый тон в замечании Катона. — Есть проблемы с этим?

— Будем надеяться, что нет. Давай. Я хочу добраться до головы каравана. А потом, завтра мы самостоятельно отправимся в путь и поскачем в Пальмиру.

Караван прошел около двадцати пяти километров по дороге в Пальмиру, прежде чем ведущий торговец и его вереница животных остановились лагерем на ночь. Солнце все еще стояло над горизонтом и отбрасывало длинные тени на бесплодный пейзаж. Безликая земля тянулась со всех сторон; песок и камни с низкорослыми кустами, усеивающими едва холмистую пустыню. Один за другим купцы и их погонщики съезжали с дороги, чтобы найти участок земли, на который можно было бы претендовать. Это было давнее соглашение, потому что только глупец мог преодолевать какие-либо расстояния, разбивая лагерь в одиночку. Безопасность была в количестве, особенно здесь, в пустыне, где банды разбойников часто высматривали легкую добычу. Пыль, поднятая верблюдами и лошадьми, висела в вечернем воздухе красным туманом, сквозь который люди и звери двигались, как призраки.

Катон и Аполлоний направились к месту перед караваном и спешились. Они освободили лошадей от их бремени, затем расстегнули седла и сбросили их, прежде чем надеть мешки с кормом животным на морды. Пока их лошади грызли ячмень, Аполлоний ножом срезал ближайший куст для костра.

Когда солнце скрылось за западным горизонтом, они сели по обе стороны от небольшого костра, разведенного агентом, прислонившись к своим седлам. Катон поделился их пайками, и они жевали закуску и полоски сушеной говядины, а затем финики, купленные на рынке в Дура-Европосе. Когда он пил из бурдюка, Аполлоний указал на один из больших лагерей, где небольшая толпа собралась вокруг костра.

— Должны ли мы присоединиться к ним? Чтобы мы не выделялись.

Катон оглянулся, прежде чем ответить. — На нас никто не обращает внимания. Лучше остаться здесь, чем рисковать, что нам зададут неловкие вопросы, ответы на которые могут вызвать подозрения. Можешь быть уверен, что в караване достаточно людей, которые слышали о награде.

— Если ты так скажешь, трибун, хотя я мог бы услышать кое-что, что могло бы быть полезно для командующего.

Катон тонко улыбнулся. — Все еще играешь роль шпиона Корбулона?

— Конечно. До самого конца.

— Надеюсь, оно того стоит. Учитывая, что это стоило жизни моим людям.

— Они умрут напрасно, если мы не доберемся до Пальмиры, — устало ответил