Шрифт:
Закладка:
— Пошли, — тяжело вздохнул я.
*- Ressaisis-toi, Fleur! (фр.) - Возьми себя в руки, Флёр!
Глава 23 Бремя славы
— Прошу вас, господа! Встаньте поближе друг к другу!.. Та-а-к… Очень хорошо…
— Всх-х-ш-ш-ш, щёлк! — раздался щелчок затвора, а по глазам ударила вспышка колдокамеры.
— Ещё раз! Только, мистер Крам, не могли бы вы встать слева от мадмуазель Делакур, а вы, мистер Поттер…
Колдожурналист «Ежедневного Пророка» носился перед нашей троицей Чемпионов со скоростью ужаленной в задницу пикси и напропалую щёлкал своим магическим фотиком. Правда, этот не представившийся волшебник был сейчас очень недоволен, и всё никак не мог удовлетворить свои представления о качественной работе. Колдографии у него обещали стать как минимум непонятными и настораживающими и не очень подходящими для передовицы печатного «рупора» волшебной Великобритании.
Всё потому, что на этих колдографиях вся наша троица выглядела неестественно и более чем странно… А я даже не пытался подыгрывать профессиональным потугам ушлого журналюги.
Я изображал из себя натуральный кусок скалы, промороженный космическим холодом, а по эмоциональности моя морда выражала ровно столько же чувств, сколько и обычная табуретка. Так сказать: взял на вооружение манеру поведения моей знакомой слизеринки Гринграсс.
Так в сравнении с другими я выглядел ещё более или менее нормальным, чего не скажешь про Делакур. Французская вейла была то ли пьяна, то ли под конкретным таким кайфом. В общем, пребывала в натуральном неадеквате. По-моему, мадам Максим её чем-то убойным накачала, чтобы она на меня прямо тут, на презентации не накинулась. Мутный взгляд с поволокой, расширенные зрачки и заторможенные движения заставляли меня подозревать, что вейла каким-то образом тем же, чем и Снейп, «закинулась». Хотя такого быть не может. Я точно знаю. Нычка с наркотическим препаратом от Лонгботтома у меня дома, в хранилище особо опасных веществ находится, да ещё и под охраной моего Бэрримора. Так просто даже усиленному наряду мракоборцев не проникнуть и не изъять.
Наблюдая такую картину, теперь уже Крам выходил из своего мрачного образа, сквозь который пробивались нервозность и удивление.
Короче, по отдельности, если нас запечатлеть на колдографии, мы смотрелись гармонично и каждый в своем образе. А вот когда колдожурналист захотел сделать групповой снимок, мы вместе, все три Чемпиона Турнира Трёх Волшебников — выглядели как какие-то придурки, по недосмотру вылезшие в кадр.
Всё бы ничего, но моё нынешнее хладнокровие подтачивали несколько личностей. Мало того, что тут сидел Дамблдор, в компании всей шоблы директоров и министерского комитета Турнира, так ещё и Скитер крутилась и разглядывала нас прямо-таки с гастрономическим интересом и нетерпением. И самым желанным её трофеем был я.
Что поделать. Я, на данный момент самая скандальная личность во всей магической Великобритании, и, соответственно — объект для интервью. Однако, Скитер, когда встречалась глазами с моим холодным взглядом, почему-то задумчиво морщилась. Наверное потому, что в такие моменты я растягивал губы и скалил голодную ухмылку на своей «неживой» и «резиновой» морде, изображая из себя закоренелого и конченного злодея. Прямо-таки взглядом готов был эту неприятную магичку здесь же разделать на запчасти ржавым тесаком, чтобы посмотреть что у неё внутри.
А ведь моя актерская игра была и не сказать, что далека от истины. Неужели я действительно становлюсь всамделишным Темным Лордом? Ведь доведут они все меня когда-нибудь до ручки…
В помещении присутствовал ещё один мой знакомый. Около Дамблдора молчаливо и нервно топтался мастер Олливандер. Видимо именно он должен «проверять» волшебные палочки чемпионов. Хотя мне совершенно непонятно, что там нужно проверять. Ведь на палочку не прикрутить шурупами и не прибить гвоздями никакой магический усилитель. Да даже суперклеем не приклеить и скотчем не примотать. Это же просто концентратор и ничего больше. Волшебная палочка не может провести магии больше, чем выдает маг. Нет, может быть интересно как именно конкретная палочка проводит поток маны и с какими потерями от мага, но по сути, ничего там неизвестного и требующего проверки нет и быть не может. Как именно палочка работает с отдельным магом может быть интересно только для изготовителей палочки, а не всем остальным. Собственно, для того и подбирают персональные магические концентраторы под индивидуальные особенности волшебника.
Фотосессия подошла к концу, а я, «вежливо» оскалившись, взял курс и нацелился на Скитер. Поначалу, она тоже предвкушающе улыбнулась, но по мере моего приближения её улыбка на глазах стала тускнеть, а весь её энтузиазм стремительно выдыхаться. Ещё бы! Я взглядом ей такое пообещал, что на её месте сам бы испугался.
— Мис-с-с Ски-и-тер… — как можно более «дружелюбным» выражением скопированным у Лавгуд, протянул я.
— Мистер… Поттер… Я-а-а… — она начала от меня пятиться.
— Ну что же вы, мисс? Вы так хотели со мной поговорить и, наверняка, даже написать что-то интересное. Смотрите какое замечательное помещение, где я могу дать вам… интервью, — я надвигался на колдожурналистку неотвратимо и медленно как танк, и, подойдя вплотную, подхватил её под локоть, указал на дверь, за которой наверняка находилась каморка для швабр.
Пока остальные разбрелись по Комнате Чемпионов для персонального фотографирования, я умыкнул скандальную журналистку, чтобы немного её предупредить. Хотя, только Боги знают, что мне стоило тут же не отвернуть ей её кудрявую и блондинистую башку. Я был зол. Очень зол на эту волшебницу, которая спутала мне некоторые планы и спустила в унитаз месяцы моей работы. Я ведь над своей маской из кожи василиска именно что несколько месяцев работал. Корпел, ночами не спал, а она… засветила её на весь мир. Так ладно бы. Под маской и с другим телосложением меня не опознать, но теперь у меня и такого преимущества нет. Маску теперь можно только на самоубийственные акции надевать — когда живые противники и свидетели не предусмотрены. С другой стороны, Скитер мне сделала такую рекламу и репутацию, что этой моей маской можно до энуреза кого угодно напугать. С-сучка!
— Итак, мисс Скитер, начинайте, — добродушно и благостно улыбнувшись разрешил я.
— Что начинать? — осторожно озираясь в тесной каморке спросила она.
— Откуда ж мне знать? Колдожурналист вы, а не я. Ну, не знаю. Что вы там делаете? — возмутился я и предположил: — Блокнот, прыткопишущее перо, что-то ещё? Не стесняйтесь.
— Э-э-э… Хорошо, — замялась она и выудила из складок своей зелёной и
