Герти открыл глаза. Он знал, что нужно делать.

– Спрячь свою чертову флейту, – сказал он Муану решительно. – Сейчас не до нее. Будем действовать.

– Это мабу.

– Неважно. Идем к двери.

– Уходим?

– К двери, да не к той. А к той, что за стойкой. Двигаемся вперед. План прежний. Я сую Щуке револьвер под ребра. Тихонько. Он открывает нам дверь. Вместе идем за Стиверсом. И плевать, в каком он виде. Потом ты связываешь Щуку. На это табу нет?

– Нет, – улыбнулся Муан, – есть табу на вязание, но, насколько я понимаю, связывание это…

– Отлично. Связываем этого мерзавца и оставляем за дверью. Стиверс у тебя на плече. Выходим отсюда. Делаем вид, что тащим нашего перебравшего приятеля домой. Это понятно? Или у тебя есть табу на то, чтоб тащить приятеля?

– Нет, мистра. Есть табу на то, чтоб тащить пони или сыр…

Герти сжал в кармане рукоять револьвера. Она казалась холодной и скользкой, как вынутая с ледника сельдь.

– Тогда пошли.

* * *

Щука не успел удивиться. Прикрывшись подносом с балыком, Герти направил оружие ему в живот. Адреналин щипал нервы, как пальцы юной арфистки щиплют тонкие струны. В этот миг бездумной смелости посторонние мысли выпорхнули из головы, оставив одну и самую важную.

– Стоять. Не пикни. Один звук, и я нафарширую тебя свинцом быстрее, чем иудеи фаршируют форель перцем.

Щука замер, сжимая в руках тряпку, которой вытирал со стойки рыбный рассол. Герти не сомневался в том, что эту мутную жижу после них подадут другим посетителям.

– Да ты, видать, живоглот, а?

– Только дернись. Попробуй.

Щука не хотел дергаться. В отличие от рыбы, которая долго бьется, вынутая из воды, он мгновенно обмяк. Даже блеск металлических зубов сделался как будто более тусклым. Герти держал его на мушке, касаясь гладкого плавничка спускового крючка указательным пальцем. Щука отложил мокрую, пропитанную коричневой жижей тряпку.

– Одно слово… – прошептал он беззвучно углом рта, – и вас порвут на мякиш.

– Только я успею раньше. Пуля-то побыстрее слова будет.

– Это очень глупо. Глупее, чем схватить голый крючок без наживки. Это место Бойла.

– Рюс Сандерс? Бойл? На твоем месте я бы сейчас не думал о хозяине. Думай лучше об этом. – Герти нажал стволом на солнечное сплетение Щуки.

Получилось на удивление естественно, а бармен лишь хрюкнул от боли.

– Если дело… уф-ф-ф… в деньгах.

– Стиверс. Ты отведешь нас к нему.

Щука выпучил глаза.

– Стиверс! Да вы рехнулись! Стиверс нырнул!

– А сейчас нырнешь и ты.

Охранник у двери беспокойно повел стволом лупары. Он был глуп, но, как и прочие примитивные хищники, отличался повышенной чувствительностью к крови. Возможно, даже к той, что еще не успела пролиться.

– Лучше бы тебе успокоить приятеля, – зловещим шепотом сказал Герти, шевельнув стволом. – В твоих же интересах.

– Рэдди, роупапа![101] – крикнул Щука с наигранным смешком. – Ты ведь не спишь там, а? Мы с ребятами сейчас спустимся в погреб. Проведать старого друга. Минутное дело.

Охранник кивнул и отвернулся.

– Вперед, – приказал Герти.

Щука покорно отпер скрипучий тяжелый засов и распахнул дверь. Из дверного проема пахнуло сыростью. Неприятной сыростью, не морской. Скорее, сыростью застоявшегося пруда. Подземной. И Герти не удивился, обнаружив узкие ступени, ведущие вниз.

– Бойл вывернет вас наизнанку, – сказал Щука, когда Муан стальной рукой направил его первым. – Не знаю, что вы затеяли, да только вам это вылезет боком. Как крючок через горло.

– Шагай.

Они спускались долго, не меньше минуты. Герти ожидал от Щуки подвоха и пытался скрыть дрожь в руке. Проклятый револьвер, будто обладая собственной жизнью, норовил вертеться в разные стороны. Ступени, хоть и сложенные из булыжника, казались осклизлыми, ненадежными. И чем ниже они спускались, чем бледнее был отсвет дверного проема за стеной, тем большее беспокойство испытывал Герти.

«Представь, что ты полковник Уизерс. Полковник Уизерс бы не струсил. Он полез бы в бездну ада, пожаловался бы, что там оказалось слишком сыро, да еще и вытребовал бы обратно задаток за билет». Герти цеплялся за незнакомого ему полковника Уизерса, как ящерица цепляется когтями за холодные каменные черты истукана с островов Пасхи.

– Вобблер[102] вам в глотку, – ругался приглушенно Щука, то и дело поскальзываясь. – Неужели вы настолько дураки… Когда за вас возьмется Бойл…

– Иди вперед.

Герти даже не заметил, как они спустились. Ощутил лишь, что лестница закончилась, а влажность, растворенная в воздухе, стала еще сильнее. Влажность. Ему хотелось поежиться. Он думал, что привык к естественной влажности Нового Бангора, но здесь она была иной. Тягучей, давящей. Словно они очутились в подземной цистерне, доверху наполненной несвежей цветущей водой. А еще он слышал плеск. Отдаленный, но явственный.

– Веди! Где Стиверс?

– Стиверс… – Щука сплюнул, и плевок его влажным шлепком впечатался в сырой камень. – Да тут он. Куда он денется? Сейчас, лампу зажгу.

Он чиркнул химической спичкой, давшей сухой оранжевый язык, и зажег керосиновую лампу, висевшую на стенной скобе.

– Вот он, ваш Стиверс.

– Где?

Помещение, озаренное желтым керосиновым огнем, было небольшим, едва ли с квадратный перч[103]. В нем не было ни столов, ни иной мебели. А проще говоря, не было ничего. Долгое время подвал служил кладовкой, складом ненужных вещей. Здесь громоздились обломки мебели, истлевшие матрасы, груды никчемного хлама и кипы старых газет. И больше ничего. Ни единого живого существа.

Только услышав негромкий плеск воды, Герти сообразил, что он видит еще не всю обстановку. И верно, повернув лампу к противоположной стене, он обнаружил нечто новое. И в то же время нечто странное.

В полу были выдолблены основательные углубления, каждое – с приличных размеров корыто. Они были заполнены водой, несвежей, мутной, зловонной, по поверхности которой медленно дрейфовали обрывки водорослей. В чахлом свете керосиновой лампы вода казалась черной, как нефть.

Глупость какая-то, пронеслось в голове у Герти. За каким чертом им вздумалось нарочно разводить в подвале сырость? Удивительно еще, как не прогнило насквозь перекрытие, да и вонь отчаянная…

Ловушка?

Герти мгновенно вспотел. Может, Щука намеренно завел их в этот глухой подвал, а его приятель в этот момент готовится захлопнуть дверь, ведущую в притон?..

– Где Стиверс? – резко спросил Герти. – Учти, попробуешь выкинуть трюк, и обратно не поднимешься!

– Да вот же. Вот Стиверс.

Герти присмотрелся.

Емкости с водой не были пусты. По игре мелких волн на поверхности он понял, что внутри каждого из них что-то находилось. И не мелкие аквариумные вуалехвосты или гуппи. Там ворочалось что-то большое, образуя миниатюрные водовороты и стремнины. Что-то очень большое. Быть может, размером с