— Тревога! — заорал я, хотя бойцы и без окрика спешно облачались в разбросанные по полу кожаные доспехи. Потные ноги скользили по полу, кто-то упал. Кто-то запутался в лентах обмотки. Возникла неразбериха, где чей доспех.

Реоа и Таита оттащили громадное тело Инара к стене. Вообще-то таскать раненых должен Амак Саран, но он в этот момент неуклюже прыгал на одной ноге, натягивая на другую кожаные поножи.

Распахнулся люк балкона, в него просунулся Кил и с некоторой растерянностью доложил:

— Там это… там башни низких летят… куда-то.

— Высоко летят, низкие, — заорал второй караульный, свесившись с люка на крыше. — Выше нас, грязь их засоси!

✦ ✦ ✦

Бойцы суетились, но все ждали моего приказа. И я приказал:

— По местам.

И заодно окатил часть воинов светлой «Живой Молнией». Другую часть бустанула Таита Саран.

Наспех одетые воины разбились на пары: водители заняли места у панелей и запустили необходимые для управления озарения, а стрельцы отвязали Сколов от колец в полу.

Пендек занял место в нашем Соколе. Но я не спешил за ним. Нужно оценить обстановку.

Подкравшись к раскрытым вратам, я осторожно выглянул и тут же убрался обратно — каменная башня летела в каких-то десяти метрах от нас! И что самое невероятное — придерживалась нашей скорости. Лучники на её плоской крыше держали под прицелом ворота нашего небесного дома.

Других башен я не увидел, но скоро услышал.

Хлопнул люк верхнего наблюдательного балкона — из него вывалился утыканный отравленными стрелами Кил. Бедолага недавно оправился от ран после поединка с Пендеком, шрамы ещё розовели на коже, и вот он получил полный набор отравленной гадости от низких.

Амак Саран оттащил раненого моваховца в медицинский отсек.

Второй караульный, Нахав Сешт, вернулся невредимым и сообщил:

— На башнях коломёты заряжают.

— Я могу вилять, — сказала Лоуа. — Но тогда вам нужно крепко держаться. И привязать Соколов обратно.

— Погоди вилять, — сказал я. Спросил у караульного: — Сколько башен?

— Я увидел две.

— Итого три.

— Но есть вероятность, что больше.

Принять бой или попытаться улететь? Если честно, я за побег. Мне не нравилось, что за одну атаку низкие вывели из строя двух бойцов. Но товарищи нетерпеливо ёрзали в Молниеносных Соколах. Они ждали лишь одного приказа — в атаку.

— Открой вторые врата, — сказал я Торану. — Стрельцы, готовьтесь.

Мой отряд состоял из двадцати восьми человек. Молниеносных Соколов — восемь. Ещё два запасных Сокола хранились в вертикальном положении, привязанные к стенке складского отсека. Больше просто не поместилось в наш небесный дом.

Пары «погонщик — стрелец» сохранялись теми же, какими сложились во время смотра. Бойцы сработались друг с другом и менять их не нужно.

Четверо из оставшихся восьми бойцов — целители. После смотра из расформированного отряд Вишала Кохуру к нам перешёл Аронт из целительского рода Тахика.

Четыре целителя на двадцать восемь бойцов — это много. Стандартом считалось по одному целителю на двенадцать человек, то есть на малый отряд.

Других четверых бойцов привёл Инар. Двое из них носители яркого «Удара Молнии», двое — яркого «Ледяного Копья». Инар здраво рассудил, что не летающие на Соколах бойцы должны владеть боевыми дистанционными озарениями. Эту четвёрку я поставил на охрану небесного дома. В случае чего они будут бить по врагу из раскрытых ворот.

Один экипаж служил скорой помощью. Место в нём обычно занимала пара Таита и Амак. Они собирали раненых и отвозили на небесный дом, передавая на лечение Реоа и Аронту.

Кила я ещё никуда не определил. Управлять акрабом он умел, но не Молниеносным Соколом. В стрельцы тоже нельзя — нет подготовки летучего кавалериста. Да и озарений нужных нет. Его умение выстраивать сложные «Стены Воздуха» впечатляло, но я ещё не придумал, как его использовать. Поэтому Кил временно числился защитником небесного дома, а большую часть времени проводил в карауле или на кухне.

Итого семь Молниеносных Соколов против трёх (или более) каменных башен. Расклад приемлемый. Особенно, если вспомнить пробную битву при крепости Сахаеро. Сейчас, конечно, сложнее. Каменные башни, преследовавшие нас, крепче и быстрее сахаерской. И правили ими не дикари, а знатоки своего дела, сумевшие незаметно подобраться к нам. Все башни укомплектованы лучниками и коломётами, способными подбить наш небесный дом. Странно, почему они ещё этого не сделали? Неужели, надеялись взять нас живыми? Какие болваны!

Я решился. Запрыгнул на место погонщика и приказал:

— Действуем, как учились. Окружаем каждую башню и разим дерридами. Потом Инар и… Ах, грязь, Инар ранен.

— Нужно время, чтобы вывести яд из крови, — сказала Таита.

Инар был нашим лучшим десантником. Он и Эхна научили остальных бойцов приёму с десантированием, ближней атакой и скоростной эвакуацией. Сейчас позади Эхны сидел ухмыляющийся Резкий Коготь. Обе руки он держал на шее девушки.

— Ничего, старший, я заменю Инара во всём, — и погладил Эхну по шее. Она недовольно повела плечами, но руки не сбросила. Прикосновения — единственный способ коммуникации с нею во время полёта.

Я подумал, что лучше мне сесть с Эхной, пусть Резкий Коготь гладит шею Пендека. Но времени на перетасовку нет.

— Потом стрельцы перепрыгнут на башни, проберутся внутрь, — завершил я.

— Пленных брать? — спросил Нахав Сешт.

— Только грязных колдунов, и только тех, кто не сопротивляется. При любом намёке на отпор — убивайте.

— Во славу Дивии! — иронично гаркнул Резкий Коготь.

Остальные воины искренне повторили девиз.

✦ ✦ ✦

Мой Сокол первым вывалился из ворот. Помня о десятке лучников на крыше, я не просто выбросил Сокола, но ещё и ускорил его падение, одновременно вращая вокруг оси.

— А-а-а-а, — то ли от радости, то ли от страха заорал Пендек. Я видел его руку: чёрные пальцы с побелевшими кончиками сжимали древко прикреплённого к борту Цветка Деррида.

Покрытая густым лесом земля стремительно приближалась, потом перевернулась и мы устремились в небо.

Я сам немного испугался — в настолько крутое пике я редко заводил Сокол. Вдобавок сильный ветер отнёс нас сильно вправо, пришлось отчаянно гладить панель, выравнивая курс.

Новенький Молниеносный Сокол слушался, как идеально отлаженный механизм. Панель отзывалась на прикосновение, как сенсорный экран, а вырезанные на ней узоры не давали дрожащим от возбуждения и тряски пальцам соскочить в опасную зону и бросить Сокола в