было ни малейших обязательств перед Сашей - она фактически отказала ему, и он оставался свободным мужчиной с естественными мужскими потребностями. А желающие удовлетворить их обязательно нашлись бы, судя по откровенным взглядам в его сторону.

Но оказалось, что свободен он не абсолютно. Это уже было не по-мужски сложно - что-то из разряда высоких материй, поэтому мысль Сергей в тот вечер так и не додумал – уснул.

Потом было еще много одиноких ночей, когда он валился без сил или засыпал спокойно и в хорошем настроении после вечера отдыха с новыми друзьями. Уставшие за день мужики травили анекдоты, вспоминали интересные случаи из жизни и службы, резались в шахматы, обсуждали свою работу сейчас и международную обстановку – все, как должно.

И оказалось – у него до черта много времени «для обдумать» эти немужские сложности и тонкости его отношения к Саше.

Он уезжал с немного неправильной обидой и с правильной мыслью – да кто он такой, чтобы рушить в ней то, что и сам считал в глубине души правильным? Только так и должна вести себя любящая женщина – верить, ждать и не предавать, даже если вдруг соблазны… А он был для нее настоящим соблазном – чувствовал это, как и то, что мучает этим Сашу.

Правильная девочка. Иногда до изжоги и скрипа зубовного правильная – нельзя же так! Совсем похоронить себя в прошлом и жить с комплексом мученицы. Или только так и нужно? В любом случае, решать ей – и она решила.

Саша часто снилась ему такой, как увидел ее первый раз – с напряженно-деловым выражением лица, решительным и смертельно уставшим в то же время. Тогда и включился впервые его инстинкт наседки по отношению к ней – пока безобидный. Он помог ей в том, с чем с ребенком на руках она точно не справилась бы. За мальчиком присмотрели.

Из всего того, что выяснил о ней психолог, его закономерно интересовали ее проблемы и трудности. Исключив их, он максимально освободил бы ее для собственно работы. Трудности были, но тогда он счел их несущественными и устранимыми. Да уж… не представляя, что когда-нибудь они встанут между ними настоящей стеной.

- Александра недостаточно коммуникабельна и это недавно приобретенная особенность, результат случившегося с ее мужем несчастья. Она хорошо относится к людям, но не ждет от них и не ищет в них помощи. Надеется только на себя и свои силы.

- А причина? – удивился тогда Фаттахов.

- Разочарование? В безвыходный для нее период. Последние сроки беременности, потом младенец на руках, а значит руки связаны. Переживая за мужа, она не имела возможности ничего сделать для его поисков. Ее убедили делегировать это полномочие волонтерам и полиции, и она вынуждена была принять это и просто сидеть, и ждать новостей…

Глава 43

М-да… и он тоже потом обещал ей помощь от ФСБ. И тоже обещания своего получается не выполнил.

И еще была у Саши одна особенность – отдаваться без остатка работе и воспитанию сына. Так, будто от этого зависела жизнь всего мира. Кто-то спокойно и даже результативно работал, исполняя обязанности – Саша горела ею. А от ее лютой материнской любви – действительно – Вовку иногда хотелось защитить. Хотя что он мог знать об этом, не испытав на себе. Когда свое, плоть от плоти твоей... да и, собственно, все, что у нее есть – Вовка.

Легко судить со стороны, рассуждая о разумности или глупости чужого поведения. Со временем отношение к нему может меняться и по разным причинам. И он уже смотрел на это иначе и многое отдал бы, чтобы когда-нибудь Саша так же любила их общего ребенка.

Он влюблялся странно - очень постепенно. По капле, по взгляду, по эпизоду, по слову, сказанному ими друг другу. Или вдруг ракурс, движение, изгиб, удачно упавший свет… И мозги, конечно, у девочки. Как ни странно, это оказалось важно. Его любовь включала в себя и уважение.

До этого Сергей никогда не любил женщину. Да и понятие «любил», тоже…

Это в двадцать ты думаешь, что для счастья нужна любовь, но понимаешь ее в основном, как секс. А с опытом начинаешь понимать, что это просто постель, а в постели необязательно любить, чтобы наслаждаться телом партнера.

Была одна… темная, горделивая, злая – не от большого ума, а от больного самомнения, как потом оказалось. И еще одна, которая всерьез как-то выдала, что Пушкина на дуэли убил Дантист. Потом он еще трахал ее какое-то время – весело, но дальше стал избегать, потому что всегда весело быть не может, а иначе с ней уже не получалось. И эта тоже его бросила, что-то там предъявив, а он легко выдохнул, отослав ей цветы. Сам избегал рвать отношения, это означало бы обидеть женщину. Пускай уж лучше "обижают" его.

Эталоном отношений мужчины и женщины он считал отношения родителей. Видел их, наблюдал. И отец говорил с сыновьями об отношении мужчины к женщине. Без повода и по поводу – все складывалось в выводы и становилось устойчивой чертой характера.

Сергей Фаттахов не считал себя ни плохим, ни хорошим, но Саша с ее чрезмерной на первый взгляд жертвенностью и жадностью к жизни, направленной в узкое русло, казалась ему чем-то недосягаемым и почти неземным. И то, что он видел, Сергею нравилось - тоненькая, нежная, печальная... А сейчас еще и с прической этой... делавшей ее совсем молоденькой и трогательно растрепанной. Ее фото регулярно присылали ему на вайбер – одну, с Вовкой, верхом на Косте… Она не оставила верховую езду и Косту тоже не сменила.

На это фото он не мог смотреть спокойно – сразу вскакивал, ходил, занимал себя чем-то… Срывало в физиологию, потому что сразу перед глазами - тот денник и сладко-беззащитная девочка в его руках. И он… жеребец жеребцом – без ума совершенно, на голых инстинктах.

И кто он такой, опять же… если его любовь получается неразделима