Шрифт:
Закладка:
В один из таких моментов, когда от этих воспоминаний и воздержания внизу гудело и дымилось… вспомнились женские взгляды в ресторане. Когда это случилось?.. Наверное, месяцев через шесть после начала работы в Калининграде. Этот период был чертовски тяжелым. И правду говорят офицеры – либидо корчится на хрен и дохнет в муках под гнетом такой службы. В его случае работы. Слишком – ответственности, слишком – впечатлений, слишком мало времени «на подумать».
И вот это время появилось…
И чувствовал он себя в свете этих мыслей не бравым жеребцом, а озабоченным и неразборчивым животным. Слабаком в конечном счете. Потому что Сашкино кипучее, хоть и узконаправленное отношение к жизни однозначно подразумевало живой темперамент, что допускало и определенные потребности. Однако же…
А он, осуществив, по сути, стратегическое отступление, просто маневр… потому что никогда в душе от Саши не отказывался, а просто вынужденно дал ей время… Он допустил такую мысль, признав этим свою слабость. Отец бы его не понял. И жаль же... жаль, что нельзя с ним сейчас поговорить, как когда-то - сидя в саду поздним вечером. А вокруг тихо падают лепестки с цветущих яблонь. Или возле казана, где тихо томится плов, а отойти нельзя ни на минуту, поддерживая нужный режим горения дров… По телефону и даже видеосвязи – все не то. Не чувствуется почти на физическом уровне... даже не ниточка, а толстенный канат доверия, протянувшийся между ними.
Определившись окончательно, Сергей решил вопрос с досугом на время работы на полигоне и всерьез занялся тем же, чем и все ребята здесь. Тренировки забирали силы, но укрепляли тело, а главное – не оставляли времени на дурные мысли. А еще, похоже, его крепко зауважали здесь.
Старик, как его стали со временем называть, показывал до фига реальные результаты. И его отношение к работе тоже подкупало. Здесь все было на виду, каждое новшество живо обсуждалось. И нельзя было не увидеть чуткую заботу Старика обо всех тех, кому предстоит еще здесь пахать. Не только оснащение полигона - в тихом зеленом районе Калининграда строился малоквартирный дом, не настолько и дорогой проект, но настоящий подарок для семей пловцов-инструкторов.
Когда стало известно об этих квартирах, к нему подошли двое мужчин, попросив о серьезном разговоре.
- Сергей… Константинович, - вспоминал его имя-отчество капитан-лейтенант Егоров – блондин-крепыш. Темноволосый Тимур Арсеньев, тот самый, который показывал ему объем работ и сопровождал в первом заплыве под городом, напряженно смотрел в глаза.
- Команда делает тебе предложение… почти руки и сердца, - неловко хмыкнул Егоров, - а не заключить ли тебе очередной контракт, призвавшись в Военно-морские силы? Так даже проще – с гражданки, чем прорываться из рода в род войск. Должность над нами теперь говорят будет полковничья – сладкая… могут сделать ее проходной, для блатных, на годок и не больше. Как ни крути, а есть такое дело… Если бы ты только захотел, через твое положение в ФСО, когда фамилия на слуху в самых верхах…
- А Семен Викторович? На полковника не желает?
- А его не оставят здесь. Нет у него мохнатой лапы, да и все недочеты, в связи с которыми затеялись перетурбации, повесили понятно на кого – зачем делать анализ и долго думать?
- И вы приглашаете меня в эту систему? – усмехнулся Фаттахов, судорожно проворачивая в мозгу перспективы.
- Призыв такого рода в индивидуальном порядке возможен – я знаю пример, – кашлянул Арсеньев, - полковник уволился в запас, пошлялся на гражданке пару лет и был опять призван на генеральскую должность. Необходимо ваше решение и само собой – подтолкнуть решение там, - показал он взглядом на потолок, - команда была бы горда и счастлива – не побоюсь этого слова, Старик... Сергей Константинович, прошу прощения.
- В курсе своего прозвища, - серьезно кивнул Фаттахов.
- …служить вместе, - выдохнул с облегчением мужчина.
- Обещаю подумать. Не факт, что получится, даже если приму решение. Спасибо за доверие в любом случае.
Вечером он вышел в город, прошелся в пустой сквер, заросший сиренью и присел на лавочку. Сирень отцветала, но все еще пахла и сильно. Официально период белых ночей в Калининграде начинался с 11 июня, но по факту в городе и его окрестностях солнце не опускалось за горизонт с 26 мая. Сейчас начинался июнь. Прошло два с половиной года с тех пор, как он вынужденно оставил в покое Сашу, так же вынужденно давая ей время…
На что? Соскучиться по нему, понять, что чувствует? Или отпустить наконец мужа. Была надежда, что с ним проясниться в конце концов хоть как-нибудь, но нет… Но теперь он станет действовать в любом случае и решительно. Все одно к одному - пора ей решать.
- Коля, здоров! – дождался он когда трубку возьмет его сменщик Николай Заворотнюк, - как дела в твоей семье, в центре? Как прошел день городка? Как отпраздновали, общее настроение?
- Александра Ивановна Маклакова второго июня отбыла в свой законный отпуск на историческую родину, - обреченно отрапортовал Заворотнюк, - выглядела здоровой, как и ее ребенок. За то время, что ты не звонил, успела побывать в гостях у приятелей в Питере, вернулась задумчивой. А вообще… приезжал бы ты уже, Фаттахов? Хватит маяться дурью. Девка слабенькая, трусоватая…
- Ты говоришь о моей женщине... Друг? – мигом среагировал Сергей.
- Бросай свои восточные заморочки! Если она твоя женщина – должна подчиняться, а то ты восток вспоминаешь только когда тебе выгодно. А у Александры и правда нервишки так себе – в обморок грохнулась в перепуге перед вражескими спецслужбами. Влад еще с его ухватом наперевес... Меня моя чуть не съела живьем – мол она за здоровье их отвечает и если что, то с нее шкуру снимут и на барабан натянут. А я мол тиран и деспот, на…
- Обморок? Почему не сообщил
