Последние слова гонщицы пронеслись мимо сознания. Сейчас там полностью правили бал впившиеся в имплант ментальные коготки, а потому всё прочее казалось неважным. Напрасно. Брошенные в запале эйфории слова игривой кошки оказались определяющими — как выяснилось позже… много позже…

«Прости, подруга», — проговорила Миса в коммуникатор, пока я был занят и не мог нормально соображать.

«Нормально, Бестия. Я думала, он сильней взъярится — с кровными там такая мясорубка в своё время была…»

«Просто он тебя любит. Особой любовью. И ты, зная это, решила попробовать! Любишь же ты играть, рыжая. Все вы такие — то революции устраиваете, то провокации вселенского масштаба…»

«Кто-то должен был принять это на себя. Не говорить же, что псионка всё санкционировала? У меня до сих пор в ушах стоит эта её фраза: «А то какую-нибудь высокородную шлюху подложат… а так он хоть до своих доползти успеет, крышей не двинется». Представляешь, что там за гадючник его ждёт?!»

«Ничего, — хмыкнула Миса. — После стаи ему никакая псионская шалава страшна не будет!»

«Твоё суждение, Мисель, крайне противоречиво, — включилась в разговор желающая чуть расслабиться Рита. — Оно может означать, что после республиканских шалав — псионские уже не катят».

«Иди ты! Ещё поумничай тут!» — рыкнула метиллия, но беззлобно. Сейчас, когда ей было хорошо, злиться не получалось. В конце концов, она сегодня единственная хорошо устроилась. Ещё и турель Кошак обещал… Вот же запала в голову эта треклятая турель! Ну почему именно турель?! Тут что, на всё здание ниш нормальных не найдётся?!

Спустя несколько минут, отвалившись от безбашенной гонщицы, я без сил упал во второе пилотское кресло. Чуть собрался с мыслями. Скосил взгляд на Миску и решил попробовать вновь развить тему, потому что ощущение касания, в самом деле, пропадать не желало.

— Послушай, Мисель. Когда будем работать в здании, мои поля станут глушить воздействие. Может очень нехорошо получиться, когда один фрагмент команды пройдёт, а другой — нет. Ты не хуже меня знаешь, чем чревата сбитая программа.

— Слушай вводную, салага, — лениво бросила в ответ валькирия, и не думая напрягаться по поводу столь весомого аргумента. — Я сегодня буду работать без брони. Только лёгкий экзоскелет. На мне — разведка со следящими дронами и общий контроль обстановки… А то ты так нормально с «пчёлками» работать и не научился, любая малявка только-только из воспиталища тебя за пояс заткнёт. А ведь это боевая операция! Так что целеуказание на мне. А это значит…

— Что ты будешь мотылять в ближней зоне, — продолжил я мысль, хмурясь. Аргумент не прошёл.

— Да, милый. Я буду близко-близко, так что можешь начинать подыскивать эту свою неудобную турель. И если она окажется удобной… Так когтями разукрашу, на всю жизнь запомнишь! — девочка даже от управления отвлеклась, чтобы склониться в мою сторону и посверкать лишний раз глазками. — Думаешь, твои сёстры такие дуры, что поправку на поля учесть не в состоянии?!

— Нет Миса, я не считаю своих сестёр дурами, — на этот раз уже я отмёл аргумент чертовки, и не поморщился. — Но вы, как истинные кошки, иногда заигрываетесь. Это нормально и даже интересно, но в боевой миссии вряд ли допустимо. И за эту игру, за отсутствие предопределённости, я вас люблю особенно сильно.

— Подлизался, молодец… — хмыкнула гонщица, вновь устраиваясь в кресле-коконе. — На минет заработал… Но только после миссии. Хотя… там посмотрим.

— Мисель, почему тебя всё время на секс уводит?

— Потому что через пару минут начнётся. Адреналин, мандраж, предвкушение — всё это выливается в возбуждение. А рядом — кот, который только что всю меня вылизал. Куда ещё моим мыслям сворачивать?

И тут я действительно не нашёлся, что возразить. Откровенность кошки была под стать её железобетонной логике. В этом все они — боевые сёстры. А тут ещё и информационный пакет от Вик пришёл…

«Кошак, наш объект охоты заговорил. Открыл файлы? Запусти воспроизведение в фоне, отряди пару потоков. Ну как тебе? Один из самых эффективных методов наших «друзей» — шантаж. Это — случай шантажа с заложниками, да не кого-то там, а работника Службы Контроля, приближённого твоей высокопоставленной любовницы. Операция уже началась, ты можешь видеть, как детей и жену выводят из той конуры, в которую их упрятали. Илина отрядила на миссию группу быстрого реагирования Службы, усиленную мечницей из орденского Представительства. Заодно вычислила засланного казачка в элитном отряде — с помощью орденки. А после и крота должны были взять».

На первой записи действительно были дети. Трое. Бледные, трясущиеся, с затравленным взглядом. И женщина. Заплаканная, бледная, худая — краше в гроб кладут. Их выводили из какого-то помещения люди в силовой броне. Однако эти кадры оказались лишь первой ласточкой. Детей хотя бы не мучили… В отличие от примеров на других записях. Кому-то отрубали пальцы и кисти рук, кому-то вырезали языки, кого-то насиловали — в порядке расплаты за отказ отца или матери сотрудничать. Термин «заложники» только звучит нейтрально, на деле он окрашен кровью, болью и страхом, что в полной мере иллюстрировали присланные наставницей записи.

«Всё это, за исключением первой записи, произошло ещё до прихода Республики. Скажем, в четвёртом файле ты можешь наблюдать сцену пытки. У них свои средства для этого, наш стол не держит здесь монополию. А вот пытаемый, в присутствии официального представителя власти, тоже члена семьи, подписывает бумаги. Это случай как раз той конкурентной борьбы, какую практикует семья. Конкуренция же не обязательно должна быть цивилизованной… по мысли этих недоносков — уж точно. Так они отобрали у коммерсанта сеть ресторанного бизнеса, а до кучи — производство неплохих ингредиентов для печати готовой еды.

Сейчас люди Корвуса такого выкинуть не могут, Хозяйственная Основа не позволит надругаться над работниками сферы хозяйства. Вот наши «друзья» и ударились в патриотизм с национализмом… Поддерживают сопротивление, агитируют — как ты мог видеть на переговорах, — а если объект артачится… ну, тогда его можно и притопить поглубже. Да, показанный на переговорах случай далеко не единственный, у них