задача которой, по А.Ф. Лосеву, состоит в том, чтобы показать рождение мира как живого организма имени сущности, ищущего «примирить антиномию света и тьмы» и живущего этим исканием и этим примирением (Бытие. Имя. Космос. С. 198). В диалектической системе Лосева понятие организма проистекает из изначальной интуиции всеединства и определяется как синтез антиномии целого и части, в котором «уже совсем невозможно отрицать ни цельности, абсолютно неделимой на какие-нибудь частные моменты, ни наличия частей, реально носящих на себе это целое» (Диалектика мифа. Дополнение. С. 228). В работах второго периода А.Ф. Лосев использует понятие организма для характеристики языка как органического целого. См., напр.:

«…как бы ни был самостоятелен какой-либо элемент и как бы он ни был изолирован от других элементов языка, сам по себе он тоже является органическим целым, каким-то маленьким языковым организмом. А это значит, что каждый элемент языка в зародыше уже содержит в себе то целое, из которого получаются те или иные языковые образования» (Лосев А.Ф. Языковая структура. Μ., 1983. С. 133).

О понятии организма в его сопоставлении с механизмом см.: Личность и Абсолют. С. 586 – 591.

С. 68.*** «Тайна слова в том и заключается, что оно орудие общения с предметами и арена интимной и сознательной встречи с их внутренней жизнью».

По замечанию прот. Д. Лескина, такая встреча возможна «благодаря высшим свойствам слова и имени, которые призваны преодолеть меональность, безбытийственность этого мира» (Лескин Д., прот. Указ. соч. С. 485).

4. Идея – арена формирования смысла в слове

С. 70.* «Ясно… что есть… принцип бесконечного варьирования значения слова, противоположный принципу постоянной предметной однозначности слова».

Тереза Оболевич усматривает здесь сходство лосевской «ноэмы» со стоическим «лектоном», а также в определенной степени – с понятием «семантемы» в современном языкознании (Оболевич Т. Указ. соч. С. 181).

С. 70.** «Мы же должны найти такой момент в слове… который бы говорил о полной адеквации понимания и понимаемого».

Идея «полной адеквации понимания и понимаемого» подробно раскрывается ниже в комм. к с. 82* и с. 82.**

С. 71.* «Нет ничего и – есть что-то иное».

«Ничто» и «нечто» – важнейшие понятия диалектики А.Ф. Лосева, разделявшего конструктивное представление В.С. Соловьева о том, что «на вершине мира стоит единое, творческое ничто», которое, по Соловьеву, есть не «ничто», а «все» (Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. С. 698). См., напр.:

«… абсолютное есть ничто и все – ничто, поскольку оно не есть что-нибудь, и все, поскольку оно не может быть лишено чего-нибудь» (Соловьев В.С. Сочинения. В 2 т. Т. 1. Μ., 1988. С. 704).

Эксплицитное описание диалектических этапов того, как «в чистой мысли вместо пустого и невысказываемого „ничто“ мы получаем структурно, т.е. картинно возникшее „нечто“», см. в работе А.Ф. Лосева «Очерки античного символизма и мифологии» (С. 543). См. также в других его работах: Бытие. Имя. Космос. С. 106; Миф. Число. Сущность. С. 228; Примечания // Платон. Сочинения. Т. 3 (1). С. 656.

5. Взаимоопределение сущего и меона в идее

С. 71.** «Если что-нибудь одно – сущее…».

В диалектике платонизма «сущее» входит в исходную универсальную категориальную связку «сущее, тождество, различие, покой и движение» как начала диалектического конструирования эйдоса. А.Ф. Лосев так раскрывает диалектическое содержание данной категории:

«„Сущее“ – само по себе есть нечто нераскрытое, как бы пустое внутри, неструктурное. „Сущее“ указывает только на то, что предмет существует, причем не ставится тут вопроса ни о том, чтó такое этот существующий предмет, ни того, как он существует. Это чистая бытийственность, совершенно бескачественная и неструктурная; это – некая отвлеченная возможность, и причем – неизвестно чего. Это что-то до такой степени формальное, что о нем ничего еще нельзя сказать по существу. Это – какая-то единичность, какое-то одно, которое никакого качества еще в себе не содержит, но которое просто есть нечто, и неизвестно, что именно» (Очерки античного символизма и мифологии. С. 504 – 505, 507).

С. 72.* «Наперекор этому натурализму мы должны выдвинуть антиметафизическую диалектику, которая не отделяет меона от сущего по бытию, но включает меон как момент определения самого сущего».

По мысли В.В. Зеньковского, утверждение А.Ф. Лосева об антиметафизичности диалектики направлено против «выключения из сущего момента меоничности» (Зеньковский В.В. История русской философии. Т. 2. Ч. 2. С. 139). Прот. В. Зеньковский полагает здесь, что учение о меоне у А.Ф. Лосева было навеяно учением В.С. Соловьева об Абсолюте и его «другом» (Там же. С. 140).

С. 72.** «Сущее есть определенное полагание, полагание определенного смысла».

Полагание – важнейшее понятие философского синтаксиса А.Ф. Лосева. Это, по его словам, –

«одна из тех первоначальных и вполне примитивных установок, которые возникают в результате не требующей пояснения очевидности и самодостоверности и лежат в основе всех прочих построений» (Хаос и структура. С. 52).

И это то, что «невозможно пояснить, раз это самое примитивное и до-теоретическое усмотрение» (Там же). Что же касается т.н. «чистого полагания», о котором речь идет, например, при характеристике числа, то «для него свойственно полное исключение всех содержательных и качественных установок» (Там же. С. 53, 143).