Шрифт:
Закладка:
… Понятно… Даже совестно стало. Они и так бедствуют, так ещё и нас кормить приходится.
По какой-то причине глаза Таури начали втягиваться и сужаться, а рот растянулся в неком подобии улыбки.
Что улыбка, что злость у них схожи, из-за чего отличить две эмоции сложно. Но учитывая контекст…
— Скорее всего, ты в его одежде.
— … Я не совсем понял.
— … Ты в одежде моего… друга? Нет, точнее, просто соседского ребёнка.
* * *
За месяц до прихода Анвила, Анаэль и Лин в деревню.
Тогда была ночь.
В куполообразных домах тихо спали жители деревни под тенью высоких деревьев, чьи формы чуть видны в непроглядной темноте. Луна стеснённо скрывается за густыми ветвями, её лучи редко проникают сквозь густую листву.
Склад стоит в тени, его стены скрыты во мраке. Тёмные фигуры, словно призраки, начинают медленно приближаться к складу. Их контуры теряются в ночной тьме, а шаги звучат едва слышно. Осторожно прокрадываясь, они становятся частью ночного молчания, нарушая его лишь тихим шорохом и загадочными движениями.
Вдруг раздаётся крик: «Воры!»
Как оказалось, это были разбойники, грабители, жаждущие чужого достатка. Один аргилэ заметил их действия и, вместо того чтобы оставаться незамеченным, решил поднять тревогу, крича во всё горло.
Этот поступок обернулся для него же бедой. Грабители, услышав крики, быстро решили проблему, взяв смельчака в заложники. Они не стали терять времени продолжая забирать чужое имущество и, чтобы продемонстрировать серьёзность своих намерений, приложили меч к его голове.
Никто не решался подойти.
«Уж лучше у нас всё заберут, но он останется жив», — так думали все.
Однако, после того как грабители вынесли всё, один из них, удерживающий заложника, решил убить его.
Смысла, кроме собственного наслаждения, у этого действия не было. Скорее, это даже стало спусковым крючком, когда все сразу бросились на них с оружием.
Таури помнит, как это произошло. Грабитель, улыбаясь, заносит меч и, со свистом, рассекающим воздух, лезвие входит в голову жертвы, разрубая её вдоль. Потом, когда со второго удара лезвие разрубило тело надвое, в происходящем возникла пауза, а после паузы — битва.
Таури помнит запах крови.
Он помнит ненависть и отчаяние, звучавшие в голосах всех присутствующих жителей.
Зло. Настоящее зло. Впервые аргилэ пришлось увидеть настолько бессмысленную жестокость, впоследствии подорвавшей их доверие ко всем расам, что живут за пределами Леса.
Ведь грабители были не аргилэ. Они были, как предполагают сами аргилэ, террантропами. Для них чуть ли не все расы за пределами Леса — террантропы.
А после жертвами этого недоверия стали Анвил и Анаэль, пребывание коих сильно не нравится жителям деревни, отнюдь, не только из-за проклятия белой ламии.
* * *
— Аргилэ сложно отличать лица у остальных рас друг от друга, — продолжает говорить Таури, — Но я уверен, что хорошо запомнил лицо убийцы. Уши, волосы, цвет глаз и красоту его меча. Я помню звук его голоса и применяемую магию.
Таури оторвал свой сосредоточенный взгляд от пола и посмотрел на нас.
— У меня нет цели непременно найти его. Но если когда-нибудь встречусь, то обязательно узнаю.
— …
Таури рассказал, очевидно, что-то интересное, а я… ничего не понял.
— Анаэль, — повернулся я к ламии, — Что он говорил?
Аргилэ говорил особо не давая Анаэль вставить перевод, из-за чего в какой-то момент она перестала пытаться. Уловила она только что-то про воров.
— Ну, это… — повернулась ко мне Анаэль, — Деревню ограбили, мальчика, одежду которого ты сейчас носишь, убили, а Таури запомнил убийцу. Всё.
— Информативно… Подожди-ка, мою одежду сняли с трупа⁈
— [Яз. Нерейдий] Таури, — повернувшись к Аргилэ, — То есть эту одежду сняли с погибшего мальчика?
Посмотрев на ламию, он сказал:
— Нет.
После Таури объяснил, что отдают нам эту одежду из-за того, что она принадлежала погибшим. И это вовсе не значит, что они обязательно должны были быть одетыми в неё при смерти. Обладатель того, что ношу я — некий смельчак, погибший, когда на деревню напали. А учитывая то, насколько аргилэ высокие и то, что одежда мне вроде как подходит, можно предположить, что прошлый её обладатель был весьма молод. То, что носит Анаэль снято ещё давным-давно, и уже непонятно с кого. Никто не будет одеваться в эту одежду, якобы плохая примета: «Если ты надел одежду принадлежащую трупу, то и сам скоро станешь трупом». И даже несмотря на это, нам не позволили что-либо примерить, потому что «склад пропитается проклятьем белой ламии».
Плюс ко всему выяснилось, что во время тумана некоторых аргилэ духи насильно просто выносили из деревни, где и убивали. На данный момент найдено семь тел, ещё пяти жителей не досчитались.
— А что вы делаете, когда одежды погибших становится слишком много? — спросил я.
— Сжигаем, но делать это можно только в определённый день, — ответил Таури.
Задумавшись, я в очередной раз опустил взгляд в пол и заметил ламию с гневно надутыми щёчками и сведёнными бровями.
— … Что-то случилось?
— Я устала…
— … Хорошо — кивнув.
На этом разговор завершился. Хромающий Таури встал с места, взял принесённые с собой шкуры и ящик, а после ушёл.
* * *
— НУ ИГОРЬ! ОЧЕНЬ НУЖНО, ПРОШУ! — кричала Келли за дверью.
«… Это начинает надоедать…» — подумал Игорь и закричал:
— ДА НАХЕРА⁈
— ОНО НУ ОЧЕНЬ ВКУСНОЕ!!! Знаешь, в этом мире даже существует пословица по теме: «Кто празднует день рождения в одиночестве, тот не заслужил друзей»!
Задумавшись, парень встал из-за стола и, подойдя к двери, сказал:
— Чёт я не вкурил, с чего ради «не заслужил друзей»?
— Ну, типа… Если кто-то отмечает свой день рождения один, то это говорит о том, что он не умеет находить общий язык с окружающими и что он даже не пытается поддерживать отношения с близкими. Или что-то подобное.
— Хрень какая-то…
— Наверно.
Подумав немного, парень всё же решил:
— Ладно, — вздохнув, — Собираюсь.
Стоит признать, настолько красивой девушке, как Келли, отказать Игорю оказалось трудно.
Глава 36
Аплазия
— Ухх! — выдохнула Анаэль, улёгшись на своей
