мои жизненные выборы.

Ее улыбка застывает на месте. — Да. Именно так.

— Значит, ты можешь решать, жить мне или умереть.

Улыбка исчезает, ее глаза расширяются. — О чем ты вообще говоришь?

— Ты знаешь, о чем я говорю. Ты просто отказываешься это видеть. Признавать это. — Я смотрю направо, дверь моей спальни так близко. — Ты пыталась убить меня годами. Тебе это почти удалось. Вот почему я не могу больше находиться рядом с тобой, мама. Разве ты не видишь?

— Ну, разве ты не видишь, как я люблю и обожаю тебя? — Она бросается ко мне, пока не оказывается прямо передо мной. Смотреть на ее лицо почти как в зеркало, ее черты так похожи на мои. Только цвет глаз у нас разный. Ее форма лица, ее скулы, ее подбородок. Ее губы, наклон носа.

Это все я. Я знаю, что похож на нее, но я никогда не думал, что это так близко.

— Удивительно, не правда ли? Как сильно я похожа на тебя? — Ее глаза сверкают, улыбка широкая. Она все еще так настроена на меня, что это странно. — Я принесла твои фотографии с собой на консультацию. Я сказала ему, что вот на кого я хочу быть похожей.

Мое зрение затуманивается, и голова начинает кружиться. То, что она говорит, так… странно. Удручающе.

Не нормально.

Кажется, я сейчас упаду в обморок.

— Что? — спрашиваю я, мой голос слаб. Я отступаю в сторону своей спальни, не пытаясь скрыть, что пытаюсь уйти от нее, но она движется за мной. Как будто она никогда не позволит мне сбежать.

— Ты слышала меня. Я хотела выглядеть как ты. Я хочу, чтобы люди видели нас и думали, что мы сестры. У нас такая связь, ты знаешь. Мы связаны. Я знаю, о чем ты думаешь, что чувствуешь, что хочешь делать дальше. Ты — моя мини — я. Моя особенная девочка. Я назвала тебя в честь себя. Ты моя. И смотри, теперь мы похожи друг на друга еще больше. Теперь мы точно можем сойти за сестер.

— Я не твоя сестра. Ты моя мать.

— О, я знаю. Просто… теперь легче сказать, что мы сестры, тебе не кажется? Когда ты была младше, ты была такой нуждающейся. Я, возможно, делала с тобой некоторые вещи, чтобы ты молчала. Что в этом такого? Многие мамы так делают.

Я моргнула, потрясенная ее признанием.

— Я делала некоторые вещи, которыми не горжусь, моя дорогая, но это все в прошлом. Я ничего не могу поделать, если то, что я так беспокоилась о тебе, привлекло ко мне столько внимания. Твой отец был слишком занят, трахая других женщин, чтобы обращать на меня внимание. Я должна была что — то сделать.

Пусть она обвиняет в этом моего отца. Она все еще не может взять на себя ответственность.

— То, что ты сделала, было неправильно, и ты это знаешь. — Я просунула руку за спину, когда оказалась у двери своей спальни, и потянулась к ручке, когда она бросилась ко мне, ее рука накрыла мою.

— Куда, по — твоему, ты идешь?

Я ничего не говорю, и дрожащий вздох вырывается из меня, когда она крепче сжимает мою руку. Она стоит так близко ко мне, ее тело прижимается к моему, заставляя меня отпрянуть от нее. Я откидываю голову назад, пока она не ударяется о дверь, отчаянно пытаясь убежать.

— Ты не сможешь убежать от меня, Сильви. Как бы ты ни старалась, я всегда найду тебя. Я всегда буду рядом с тобой. Несмотря ни на что. — Она протягивает другую руку, нежно прикасаясь к моей щеке, и я вздрагиваю. Она убирает руку, и лицо ее хмурится. — Я хочу заботиться только о тебе. Мы нужны друг другу. Разве ты не видишь?

Мое дыхание учащается до такой степени, что я чувствую, что у меня начинается гипервентиляция, и я закрываю глаза, мысленно приказывая себе успокоиться. — Пожалуйста, отойди назад, — говорю я ей, когда мои глаза снова открываются. — Я не могу дышать.

— О, дорогая. У тебя приступ астмы? Пойдем со мной. — Она берет меня за руку, отводит от двери моей спальни и ведет по коридору. — И дай мне свой телефон.

— Нет. — Я засовываю телефон в карман шорт, прежде чем она успевает его схватить. — Отпусти меня.

Я пытаюсь вырваться, но ее хватка, как замок, крепко сжимает мое запястье.

— Я делаю это, чтобы помочь тебе. У меня в комнате есть ингалятор. Один из твоих старых. — Она продолжает идти, не оглядываясь, таща меня за собой. — Я позабочусь о тебе, дорогая. Делай глубокие, успокаивающие вдохи, если можешь.

От ее слов мое дыхание учащается, горло сжимается, как и грудь. Я сильно моргаю, мое зрение затуманивается, и я знаю, без сомнения, что у меня приступ паники.

— Прекрати, — говорю я ей, мой голос мягкий. Слишком мягкий. Она не слышит меня или предпочитает игнорировать, я не уверена.

Мы проходим мимо лестницы и направляемся в другой коридор, где находится ее спальня. Она остается в той же комнате, что и всегда, в той, которую делила с моим отцом.

То, что он позволяет ей оставаться здесь, очень великодушно с его стороны. Это резиденция Ланкастеров, и в его глазах она больше не Ланкастер. Хотя она никогда не меняла имя. Я сомневаюсь, что она когда — нибудь это сделает, даже если выйдет замуж за кого — то другого. Фамилия Ланкастер слишком престижна, чтобы она могла добровольно от нее отказаться.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, делая паузу, когда слышу звук открывающейся двери.

Мама останавливается, мотает головой по сторонам и смотрит на фойе внизу. Появляется Спенсер, закрывает за собой дверь, медленно оглядываясь по сторонам.

— Сильви, — зовет он. — Где ты?

Я пытаюсь говорить, но слова застревают в горле. Но как будто он чувствует меня, его голова поднимается, его взгляд останавливается на мне, и его брови сходятся вместе, когда его взгляд меняется.

И останавливается на моей матери.

Глава 34

Сильви

— Скажи ему, чтобы он ушел, — говорит мне мама, выражение ее лица похоже на маску безумия. Злобная и требовательная. — Сейчас же.

Она все еще считает, что полностью контролирует меня. Это озадачивает, насколько она заблуждается. Как совершенно странно, что она пыталась сделать себя похожей на меня. Как будто она хочет на самом деле стать мной. Я не понимаю этого.

Я не понимаю ее.

— Нет. — Я качаю головой.

— Сделай это! — Она говорит невнятно, и я думаю, не выпила ли она.