Генерал Дейнекин, ставший в 1991 году главнокомандующим ВВС, в одном из интервью перечислил проблемы военной авиации того периода:

«Где и как разместить части и соединения, которые выводятся из ближнего и дальнего зарубежья? Мощные авиационные группировки на западном театре располагали хорошо подготовленной аэродромной сетью и инфраструктурой.

Первоклассные ВПП с монолитным бетонным покрытием, способным выдержать самые тяжёлые машины! Что мы можем предложить таким частям даже западнее Урала? Аэродромы учебных авиаполков из не столь прочных плит...

О жилом фонде. Тоже серьёзная проблема. Где размещать семьи офицеров? Гипертрофированными были вооружённые силы. Только в ВВС на семь тысяч самолётов насчитывалось 13 тысяч лётчиков. А с учётом авиации ПВО и сухопутных войск — все 20 тысяч. Куда такая армада?»

Но вот что интересно. Количество авиационных частей непрерывно сокращалось, однако керосин, необходимый для полётов, стал вдруг весьма дефицитным. Страна, занимавшая первое место в мире по добыче нефти, не могла обеспечить горючим собственную армию. Поэтому с каждым годом перестройки самолёты всё реже поднимались в воздух. Лётчики теряли навыки, уровень подготовленности лётного состава снижался на глазах.

Все это повлекло рост аварийности, несмотря на снижение налёта. Чуть ли не каждую неделю появлялись сообщения о катастрофах военных самолётов и вертолётов — ведь в стране к тому времени восторжествовала гласность! В результате среди граждан Советского Союза сложилась уверенность в том, что советская авиация (как и вся страна) разваливается на глазах.

Вопреки фактам, Горбачёв и его соратники пытались убедить людей в обратном. Постоянно звучали речи об ускорении и реформах, обещаниям светлого будущего не было конца. Но ситуация в стране уже выходила из-под контроля Кремля.

Под огонь критики попала даже Советская Армия. В обществе наконец заговорили о многочисленных проблемах, связанных с военной сферой. Все громче звучали неприятные вопросы: Зачем нам самая большая армия в мире? Кто контролирует военные расходы? Почему аварии и катастрофы стали обыденным явлением? И вообще, не пора ли вместо пушек начать, наконец, производить масло?

На глазах рушились мифы о «несокрушимой и легендарной». Выяснилось вдруг, что советские щит и меч изрядно устарели, во многом уступают западной технике, что среди советских полководцев нет новых Суворовых и Кутузовых.

Стараясь сбить волну критики, кремлёвское руководство пошло на беспрецедентные меры. Так, в 1989 году в Москве была устроена авиационная выставка, на которой впервые показали и назвали по именам все боевые самолёты советских ВВС. Впрочем, абсурд системы остался: сначала их продемонстрировали Западу на авиасалоне в Ле Бурже и лишь потом — своим.

Широкий размах приобрели экскурсии в воинские части, встречи трудящихся с командирами высокого ранга. По мысли партийных функционеров, это должно было укрепить единство армии и народа. Но, говоря словами Горбачёва, «процесс уже пошёл». В сказки Главпура и Агитпропа больше никто не верил, дезертирство из войск, уклонение от призыва в армию приняли массовый характер. Бежали даже офицеры. В Западной Группе войск (бывшей ГСВГ), не выдержав искушения западным образом жизни, попросил политическое убежище в ФРГ командир советского танкового полка, прихватив в подарок специалистам бундесвера парочку новейших управляемых ракет.

Количество «горячих точек» увеличивалось с пугающей быстротой. Оказалось, что благодаря мудрой национальной политике ЦК ВКП(б) — КПСС, настойчиво осуществлявшейся около 70-и лет, межнациональная рознь в СССР достигла точки кипения и пролилась большой кровью. Напомним: «события» (в смысле — погромы, резня, вооружённые столкновения) происходили в Алма-Ате, Фергане, Сумгаите, Баку, Карабахе, Приднестровье, Таджикистане, Чечне, Северной и Южной Осетии, Абхазии, Туве. Обычным делом стали нападения на воинские части с целью захвата оружия. Брали всё, от пистолетов до вертолётов.

Гигантская страна подошла к краю пропасти и вскоре туда рухнула.

Глава 2. КАК ОДИН СТУДЕНТ ТОЛПУ МАРШАЛОВ В ОТСТАВКУ ОТПРАВИЛ

Главным авиационным событием 1987 года, без сомнения, стала посадка на Красной площади в Москве спортивного самолёта «Цессна», который пилотировал германский студент Матиас Руст.

Полёт юного немца, выпавший к тому же, на День пограничника (Руст явно обладал чувством юмора), вызвал в советских массах состояние, близкое к экстазу. Десятилетиями народу твердили, что границы Страны Советов священны и неприкосновенны, всего четыре года прошло с того момента, как на дно Японского моря отправился южнокорейский «Боинг-747», сбитый истребителями ПВО, и вдруг иностранный самолёт спокойно сел возле стен священного Кремля! У миллионов людей просто «поехала крыша»: что же это за ПВО, если обыкновенный авиахулиган может спокойно летать в советском небе куда захочет?

Чрезвычайное происшествие получило широкий общественный резонанс, грех был не воспользоваться столь удобным поводом для чистки в армейских рядах. Горбачёв шанс не упустил. Уже 30 мая лишился должности главнокомандующий ПВО А. И. Колдунов, а затем поднялась волна отставок и быстро превратилась в настоящий «девятый вал».

Вслед за своим подчинённым отправился на заслуженный отдых министр обороны СССР маршал Соколов, за ним ещё десятки генералов. Зачистка проводилась до уровня командиров дивизий: Горбачёв избавлялся от всех, кто был заподозрен в нелояльности новому руководству. При взгляде на картину кадровой революции 87-го года в военном ведомстве невольно возникает мысль — если бы Руста не было, его надо было придумать.

А началось всё в финской столице Хельсинки, откуда в 12.21 по местному времени 28 мая поднялся в воздух спортивный самолёт «Цессна-172». Конечной точкой его маршрута якобы был Стокгольм, но вместо Швеции Руст полетел по дуге на юго-восток, в сторону СССР. На сверхмалой высоте он пересек береговую черту и продолжил полёт в сторону Москвы.

После того, как радиолокационные станции ПВО наконец обнаружили его, для перехвата неопознанного самолёта поднялись истребители. Первым к цели вышел старший лейтенант Анатолий Пучнин, который сначала принял машину Руста за вертолёт, о чём доложил на командный пункт 27-го Рижского корпуса ПВО. Но подойдя ближе, пилот МиГ-23 определил, что цель — легкомоторный самолёт типа Як-12.

Получив доклад Пучнина, генерал-майор Г. Кромин поднял в воздух ещё три истребителя, пилоты которых получили команду — принудить неизвестный самолёт к посадке. Однако, немного покружив вокруг «Цессны», истребители вернулись на аэродромы, а Руст продолжил свой путь к Москве. лётчики из-за большой разницы в скорости быстро теряли визуальный контакт с целью и не могли сопровождать ее.

Затем последовала знаменитая посадка на Красной площади и «разбор полётов по полной программе».

Позорной страницей в истории войск ПВО стала посадка на Красной площади немецкого пилота-любителя Матиаса Руста 28 мая 1987 года

Через два дня во всех советских газетах появилось короткое