Тревога охватила Зимри.

Следующим Королем Воров должна была стать Арабесса.

Может быть, уже стала.

Зимри не понимал, что он чувствует по этому поводу: знал только, что хочет, чтобы усилия Арабессы не оказались напрасными и что все пережитое ими случилось не зря.

– Все получилось? – адресовал он вопрос Долиону, стоявшему у края кровати. Голос Зимри охрип после долгого молчания, он только и делал, что приносил чистые тряпки и вытирал пот со лба Арабессы.

Наставник перевел на него усталый взгляд.

– Если она жива, видимо, да.

– Подожди. – Зимри нахмурился. – Что значит «если она жива»?

– Дитя мое, у нас может быть лишь один Король Воров, – объяснила Ачак, теперь перевоплотившись в сестру. Она сидела в кресле в углу освещенной свечами комнаты.

Смысл слов близнецов медленно доходил до сознания Зимри.

– Она могла умереть в борьбе за трон?

Тишина в комнате была достаточно красноречивым ответом.

Зимри ощутил ярость и панику из-за того, что могло произойти.

– Как вы могли позволить ей согласиться на это? – негодующе обратился он ко всем.

– Мы с Нией только на этой неделе узнали о том, что задумала Арабесса, – сказала Ларкира, они с Нией сидели по разные стороны кровати. – Соревнование уже началось, и даже если бы нет, это ее выбор. Мы не стали бы мешать ей пытаться достичь того, чего она хотела. – Ларкира наклонилась вперед и аккуратно убрала со лба Арабессы локон темных волос. – А она очень сильно желала этого.

«Это был ее выбор».

Зимри колебался, кипя от еле сдерживаемой злости. Он не хотел верить, будто мог потерять Арабессу. Он знал об опасности, угрожавшей ей в тронном зале, но никогда не предполагал, что она добровольно выберет путь, который может закончиться для нее смертью.

«А она очень сильно желала этого». Слова Ларкиры окружили его, подпитывая ярость.

И, возможно, потому, что ему требовалось дать выход своему гневу, обвинить кого-то в том, почему девушка, которую он любил, лежала рядом с ним раненая и очень бледная, он начал задаваться вопросом, не выбрала ли Арабесса этот путь лишь из-за какого-то ложного чувства долга перед семьей. Не посчитала ли, что, являясь старшим ребенком, она должна пойти по стопам отца. Как Зимри полагал в случае с «Макабрисом».

«У меня есть обязательство перед троном, которое я должна выполнить». – Слова, написанные в записке, которую она оставила ему, приобрели новый смысл.

– Ты просил ее об этом? – Зимри перевел взгляд на Долиона, никогда прежде он не обращался к наставнику таким резким тоном.

Долион шокированно посмотрел на Зимри, как будто тот ударил его клинком.

– Зимри, – шепотом упрекнула Ларкира. – Как ты мог так подумать?

Потому что он и раньше слишком часто просил вас сделать слишком много.

– Ты не ответил на мой вопрос. – Зимри не сводил взгляд с человека, который научил его всему и который мог стать его самым большим врагом. Все зависело от ответа.

– Выбор в этом вопросе был целиком за моей дочерью, – сказал Долион. – Возможно, я воспитывал ее как лидера, но никогда не стал бы заставлять ее садиться на трон.

Несмотря на страстность, с которой отвечал Долион, Зимри не до конца поверил ему. Даже если король и не принуждал Арабессу напрямую, все в этой комнате в то или иное время поступали неожиданно, пытаясь заслужить его одобрение – в том числе и сам Зимри. Если Арабесса поверила, будто Долион хотел для нее такой судьбы, это наверняка повлияло на ее решение попытаться стать следующим королем.

– Арабесса знала, какая судьба может ей выпасть, – продолжал Долион, внимательно глядя на свою старшую дочь. – И, хотя мне не нравится видеть, как кто-то из моих детей страдает, я горжусь ею. Она боролась за то, чего хотела, за того, кто ей нужен. – Он поднял голову и посмотрел на Зимри. – Хотя этот трон идет вкупе с немалым количеством трудностей, из нее получится прекрасный лидер, ведь она уже была им. Совсем как ее мать.

Последние слова Долиона продолжали звучать в голове Зимри.

Совсем как ее мать.

«Из нее получится прекрасный лидер, ведь она уже была им. Совсем как ее мать».

Зимри вспомнил событие, случившееся несколько недель назад: они с Арабессой обнимались в потайном проходе «Макабриса». «Сегодня я узнала кое-что о своей матери», – сказала она серьезным тоном, но до того, как открыться ему, сначала хотела переговорить с сестрами.

А потом случилось все остальное, что разлучило их, принесло с собой другие задачи, другие препятствия. Неужели Джоанна тоже была Королем Воров? До Долиона?

– Джоанна была… лидером? – спросил Зимри. Он не сомневался, что здесь тоже действуют Тайные обеты, поэтому и сформулировал вопрос так расплывчато.

– Да, – ответила Ачак. Иного подтверждения и не требовалось.

Да, Джоанна была Королем Воров. Да, мать Арабессы сидела на троне до ее отца, до нее самой.

Зимри сделал глубокий вдох. К нему постепенно приходило понимание, почему Арабесса хотела принять участие в этом состязании. Она пожелала продолжить дело своих родителей, ради защиты которого ее семья приносила жертвы в течение многих поколений.

Зимри отлично понимал подобное стремление, ведь сам немало страдал, чтобы достичь желаемого. Но в то время, как ему казалось, будто он заставляет себя жить так, как жили его родители, работать в чрезвычайно нервной обстановке, которая не соответствовала его темпераменту, соперничество Арабессы за трон казалось вполне понятным. Он нехотя признавал – несмотря на опасность, которой она подверглась из-за этого, похоже, ей действительно было суждено занять трон.

«Из нее получится прекрасный лидер, ведь она уже была им».

«Да, – подумал он, – так и есть».

Вот почему ей требовалось больше времени, почему она так упорно стремилась сосредоточиться на главном до окончания Затмения звезд.

«Есть одно дело, которое нужно сделать до того, как я смогу позволить себе другие отвлечения». – Она пыталась как можно лучше объяснить ему причину своего поведения, учитывая клятву молчания. А он все равно давил на нее. Предал ее.

Разочарование Зимри вырвалось наружу вспышкой негодования по поводу правил и тайн этого королевства. Конечно, они были установлены не просто так, но он ненавидел, что именно из-за этого между ним и Арабессой появилась такая пропасть. Наконец-то она боролась за что-то лишь ради себя, собственного будущего, а он не мог поддержать ее. Не смог помочь подготовиться.

«Теперь ты можешь встать рядом с ней», – напомнил ему тихий голос.

«Да, – подумал он, решительно сжимая лежащие на коленях руки в кулаки. – Всегда. До последнего вздоха».

– После этой ночи она не будет прежней. – Слова