– Ты выглядишь и говоришь иначе. Галхэрроу, ты с нами? – спросил Норт.

– Я и чувствую себя иначе.

Мне не удалось бы объяснить ему. Да и зачем объяснять? Теперь все виделось ясней и четче прежнего. Я принял дождь и вместе с ним истину.

– Драджи близко, – заметил Норт.

– Они могут опоздать на несколько часов, и тогда мы успеем, – сказал я. – Или прийти на несколько часов раньше, и мы умрем. Тут не предскажешь.

Пришлось соврать. Драджей я ожидал до схождения.

– И никто не выжил? Доврой? Вартна?

Вопрос застиг меня врасплох. Я не ожидал, что Норт спросит про магов. Может, за этими стеклами было больше человечности, чем мне казалось?

– Никто не выжил, – подтвердил я.

– Зато ты выжил, а?

Я покачал головой. Норт скривился:

– И что у нас осталось?

– Молитвы, – ответил я. – И тех немного.

Норт молча прислонился к отвалившейся от стены глыбе, посмотрел на пустыню так, словно ожидал увидеть врагов на горизонте. Увы, ему еще предстояло это удовольствие. Мне следовало бы подняться к станку, рассказать Каналине и Валии о нашей неудаче. Но стоило ли спешить с такими новостями? Я решил: пусть побудут в счастливом неведении. Больше сделать для них было нечего.

– Галхэрроу, я ведь не ошибался на твой счет, а? Ладно, не спеши отвечать, слишком уж прямой вопрос. Похоже, в этом хаосе я начинаю терять утонченность. Наверное, так действует клятая пустыня. Скажи лучше, что ты собираешься делать?

– То же, что другие: попытаюсь не проиграть и не погибнуть.

– В самом деле? – ухмыльнулся Норт. – Галхэрроу, а где остальные капитаны «Черных крыльев»?

Ублюдок снова принялся глумиться.

– Ты знаешь где, – буркнул я.

– Знаю. Все протянули ноги. Странно, не правда ли? С уходом капитана Амайры остался только ты.

Я промолчал. Норту незачем было знать, что я послал Амайру и Дантри к Границе.

– Скажи, Галхэрроу, когда придет время пустить в ход оружие, ты решишься?

– Когда придет время, я буду там. И сделаю, что нужно.

– Ох, не надо бы тебе доверять.

– А тебе, Норт? Ты хочешь стоять в ярком пламени, запустив новый апокалипсис?

– Вот я-то как раз сделаю нужное, – заявил Норт. – Смерть ужасна, но подвергнуться изменению и вечно служить тому, кто называет себя императором? Я лучше умру стоя, чем буду жить на коленях.

– Люди и так живут на коленях. В особенности мы, с потрохами продавшиеся Безымянным.

– Может, в этом и есть разница между нами. Вы, капитаны «Черных крыльев», служите, потому что боитесь нарушить уговор, ведь за такое суровый господин вывернет вас наизнанку. Но Леди волн… я люблю ее невообразимо. Больше всего на свете. Скажешь, она навела чары, принудила меня? Неправда. Я сам пришел к ней. А влюбился еще до того, как увидел.

– Почему?

– А почему мы вообще любим? Не знаю. Разве это можно понять?

Конечно, он был прав. Мы не знаем, почему любим и почему не можем управлять своими чувствами. Образ любимого человека складывается из тысячи кусочков, как мозаика – красивая, хаотичная, несовершенная. Но недостатки привлекают нас не меньше, чем достоинства. Если бы мы могли выбирать, кого и когда любить, мир стал бы проще и добрее.

Внезапно рассердившись, Норт ударил копьем о землю.

– В самом деле, Галхэрроу? В канистрах ничего не осталось, колчаны пусты? Все это не должно вот так закончиться. Надо сделать хоть что-то!

– Драджей способна остановить лишь армия. А здесь только мы с тобой да призраки, – ответил я.

Валия оценивала запасы провизии и боеприпасов в фургонах. Стопки пороховых зарядов, запасные шомпола и скатки бинтов она уже разложила аккуратными кучками и подписала – для каждого из бойцов. Затем Валия принялась делить еду. Ее было предостаточно. Нас осталось слишком мало.

– Ты же не любишь бобы в соусе? – уточнила она.

– Нет.

– А я люблю. Тогда положу тебе больше соленой свинины.

Она сдернула крышку с очередного ящика и принялась отсчитывать пакеты.

– Валия, – позвал я.

– Или лучше маринованную рыбу?

– Валия!

– Ну что?

– Пожалуйста, отдохни. Ничего не надо делать.

Не ответив, она продолжила сортировать. Сосчитала банки с омерзительной рыбой в маринаде. Сам не знаю зачем, но я усиленно изображал любовь к ней. Валия вручила мне банку. Честно говоря, пищу из фургонов на меня переводить не стоило. По дороге я ловил и ел тварей Морока. Но припасы у Валии все же послушно взял.

– А вот еще, – Валия протянула канистру с фосом. – Спиннеры-дезертиры забрали все, кроме этой. Передай ее Малдону.

– Валия, послушай…

Она с грохотом захлопнула крышку, вздрогнула.

– Просто передай ее Малдону, хорошо?

Я молча повесил канистру на пояс. А что тут скажешь?

– Рихальт, мы не можем отдыхать, – прошипела Валия. – Нет времени на отдых. Нет времени ни для чего. Ну зачем мы делаем все это? Зачем отказываемся от того, что могли бы иметь? Ради нелепой мечты?

Ответов у меня не нашлось. Я провел пальцами по отполированной стали наруча, поглядел на свое отражение. И не узнал себя. Глаза полыхали янтарным пламенем, чешуйчатая кожа была покрыта черной паутиной сосудов. Зубы превратились в клыки, почти как у шантара.

Может, я не беспокоился потому, что уже пожертвовал всем?

Но разум мой прояснился. Черный дождь промыл его, выжег лишнее. Морок сделался частью меня, однако я не превратился в Морок. Я остался человеком.

– Мне нечем жертвовать.

– Это неправда, – возразила Валия.

Я никогда не слышал в ее голосе столько горечи. Валия едва не дрожала от злости. Глаза, прежде серебряные и бесстрастные, теперь полнились живой обидой. Они сияли от боли ярче, чем от магии.

– Ты мог выбрать будущее, но предпочел прошлое. А прошлого нет. Оно не существует. Так, черт возьми, посмотри вперед! Отыщи для нас то будущее, где мы не окажемся на копьях драджей и мир не склонится перед волей императора!

– Я всего лишь человек.

– Нет, – ответила Валия, совладав с гневом. – Ты не человек. В тебе почти не осталось человеческого. Ты далеко зашел – иди же и дальше.

Она указала на фургоны, ящики с провиантом.

– Я закрыла все входы в канализационные туннели. Теперь джиллингам не выбраться наружу. Еще я обыскала здания в поисках полезных вещей. Хочу, чтобы бойцы получили лучшее из того, что у нас имеется.