148

Согласно Юрию Луцкому, современный украинский литературный язык появился на свет благодаря Котляревскому, Квитке и Шевченко [Luckyj 1983: 17].

149

Грабович пишет о Шевченко: «Хотя у многих народов место национального героя отдано писателю, нигде это лидерство не является столь же безоговорочным и единодушным, как в случае с Шевченко» [Grabowicz 1982: 1]. Екельчик отмечает, что культ Шевченко усилился в советский период: «По большому счету, советские идеологи и интеллектуалы сохранили пантеон национальных классиков, сформированный в среде дореволюционной украинской интеллигенции. В этом пантеоне высшее место принадлежало Шевченко как “отцу нации”, а Франко располагался чуть ниже, являясь отцом только для западных украинцев» [Yekelchyk 2004: 109].

150

Как писал Г. П. Данилевский: «В качестве казацкой колонии, Слободская Украина несла с остальною Малороссией общую судьбу и в отношении первых попыток народного образования» [Данилевский 1866: 287].

151

Стайтс пишет: «В 1840-е годы наряду с Шекспиром, Шиллером, Фонвизиным, Грибоедовым и Гоголем на сцене театра шли и пьесы местных любимых авторов – Котляревского и Квитки, а также французские мелодрамы» [Stites 2005:252].

152

Гэри Маркер отмечает, что при Екатерине II было мало издательств, публиковавших светскую литературу. «Между 1765 и 1784 в провинциях появились еще два издательства: одно при Харьковской семинарии и другое при Полоцкой иезуитской академии» [Marker 1985: 138].

153

Г. Ф. Квитка-Основьяненко. Письмо к издателям «Русского Вестника». Цит. по: [Білецький 1961, 2: 213–217].

154

Шкандрий ссылается здесь на Зерова, утверждая, что тот «в статье от 1929 года, пересмотрев свою прежнюю нелестную оценку Квитки, призывает более вдумчиво относиться к “наивным простым словам”, обращенным к Плетневу: “За ними стоит целая тактика, множество хорошо продуманных мыслей о собственном творчестве, его сильных сторонах и недостатках”» [Shkandrij 2001: 130; Зеров 1929:38].

155

Зеров, в свою очередь, опирался на работы С. А. Ефремова [Зеров 1977: 28;

Ефремов 1972]. Котляревский (1769–1838) жил в Полтаве недалеко от родового имения Гоголя.

156

Любопытно, что в гоголевской котляревщине нарочитое отсутствие свадебной церемонии как раз намекает на загробную жизнь.

157

Цит по: [Білецький 1961, 2: 134].

158

См. анализ этой статьи Белинского у Юрия Луцкого [Luckyj 1971: 53].

159

Сулима-Блохин утверждала, что Квитка следовал Котляревскому не в том, что изображал живописные бурлескные сценки, а в повторении вслед за своим предшественником «вульгаризованного риторического вопроса и восклицания» и использовании «вульгарных оборотов» [Сулима-Блохин 1969: 52].

160

Маркер пишет, что «в начале 1780-х годов почти все печатные станки, имевшиеся в провинции, принадлежали украинским монастырям, поэтому вся остальная Россия была отдана на откуп московским и петербургским издательствам; в этой ситуации провинциальный читатель зависел от доброй воли книготорговцев с их архаичной и зачастую фактически отсутствующей системой распространения. В результате у читателей часто не оставалось никакой другой возможности, кроме как переписывать книги вручную» [Marker 1985: 138].

161

Роман Коропецкий убедительно показал, что в «Марусе» ключевую роль играет фигура отца, будь то Наум Дрот, отец Маруси, или Бог в монастыре Василя, осуждающий греховную связь Маруси и Василя. Этот образ отца, по мнению Коропецкого, является аллюзией на Россию с ее властью над Украиной [Koropeckyj 2002].

162

Здесь и далее цит. по: Квитка-Основьяненко Г. Малороссийская проза. М.: Фолио, 2017.

163

В энциклопедической статье 1885 года о Квитке было сказано так: «Квитка имел благотворное влияние на читателей в смысле развития у них гуманного чувства» [Брокгауз и Ефрон 1895: 881].

164

Как пишет Вербицкая: «Ориентируясь на этого нового читателя, Квитка стал больше писать по-украински и использовать в своем творчестве фольклор, однако одновременно с этим он избегал изображать острые социальные конфликты, чтобы не спровоцировать демократическую революцию против царя и его сторонников» [Вербицька 1957: 77].

165

В 1903 году в Липцах жило 5000 человек. Там было несколько постоянных торговых рядов и раз в год проводилась ярмарка [Семенов 1903: 250].

166

См. подробнее об этом у Миллера и Остапчук, которые пишут, что большинство украинских текстов, относящихся к началу XIX века, брали за образец орфографию первых изданий Котляревского: «Во-первых, она позволяла сохранить связь с традицией (прежде всего с традицией “общерусской”). Во-вторых, этимологическое правописание позволяло избежать копирования региональной речи» [Миллер, Остапчук 2006: 33].

167

Алексей Миллер так объясняет разницу между словами «москаль» в польском и украинском языках: «В отличие от польского moskal, обозначавшего всех великороссов, малорусский москаль относился только к чиновнику, офицеру и солдату, то есть, к “госслужащим”. Наиболее типичной чертой москаля в малороссийских поговорках выступает склонность к обману и вообще пройдошливость» [Миллер 2000: 46].

168

О москалях в творчестве Квитки см. Сулиму-Блохин [Сулима-Блохин 1969: 42–43].

169

Чижевский сравнивал эту повесть с «Ивиковыми журавлями» Шиллера [Чижевський 1956: 364; Сулима-Блохин 1969: 40].

170

В ранней редакции повести указано, что это описание перенесено в другое место [Квітка 1978–1981, 4: 540].

171

Схожее рассуждение о том, что на рынке для торговца многое стоит на кону, мы находим и в басне Крылова «Гуси» (1812); любопытно, что это наблюдение принадлежит автору, известному своими баснями о животных: «На барыши спешил к базарному он дню / (А где до прибыли коснется, / Не только там гусям, и людям достается)» [Крылов 1997: 165].

172

О торговле текстилем между Россией и Азией в начале XIX века см. у Фицпатрик [Fitzpatrick 1990: 81–82].

173

Вот что писал об этой фразе Чалый: «Использование параллелизма особенно подчеркивает мысль про власть вещей, которая тоже является своеобразным инструментом срывания масок» [Чалий 1962: 70–71].

174

Первая постановка «Жидовской корчмы» относится к 1818