− Странное, − удивлённо вскидываю брови. – Что именно? Может это из-за её болезни?

Сказать по правде, я ещё ни разу не сталкивалась с душевными недугами и не имею ни малейшего понятия как они отображаются на человеческой ауре.

− Из-за болезни? – Адаль задумчиво хмурится. – Может быть.

Но убеждённым он не выглядит. А у меня уже нет времени выспрашивать и помочь другу разобраться.

− Извини, я побегу. Если у тебя будут какие-то мысли по этому поводу, расскажи мне обязательно. Это действительно важно.

Друг согласно кивает, и мы с братьями Гур, не медля больше ни секунды, отправляемся вдогонку за принцем.

Догнать Азима нам удаётся только в комнатах принцессы Тамиры. Здесь уже вовсю суетятся многочисленные служанки, и как только принц передаёт им на руки свою мать, её тут же уводят в купальни, чтобы выкупать и переодеть в сухое и чистое.

Пока муж проверяет и подправляет охранный контур покоев, устраивает ещё одну выволочку охране и сиделкам, я тоже осматриваю все помещения.

Тут просторно и очень красиво. Роскошная спальня, три гостиных, комната для чаепитий, отдельный дворик с фонтаном и увитой цветами альтанкой. Убрано всё на совесть. Хали Хамши и хоаль Зурха, отвечающие за слуг и хозяйственную часть хлопот во дворец принца Азима, работу свою хорошо знают. И, как мне казалось, я с ними обоими нашла общий язык. И тем не менее мне ничего не рассказали, о том, что во дворце живёт ещё и мать Азима. Ни они сами, ни их подчинённые. С одной стороны меня восхищает такая преданность. А с другой − неприятно чувствовать себя вне доверенного круга. Нельзя считать себя настоящей хозяйкой, если в твоём доме без твоего ведома происходит что-то настолько значимое. Над этим мне тоже надо поработать.

После купален мою свекровь под руки приводят в спальню. И она безропотно позволяет уложить себя в постель. Кажется, бедную женщину, этот побег утомил значительно больше, чем всех тех, кто её искал, сбившись с ног.

Она по-прежнему не обращает внимания на моё присутствие. Впрочем, на своих служанок принцесса тоже никак не реагирует, даже когда те к ней прикасаются, помогая улечься удобней. Взгляд её высочества выглядит совершенно безучастным. И вскоре она проваливается в спокойный глубокий сон.

− Как она? – спрашивает тихо появившийся в комнате Азим.

− Мне сложно судить. Спокойна. Не реагирует ни на что. Быстро уснула, − отвечаю ему шёпотом.

Окинув мать внимательным взглядом, он кивает и за руку увлекает меня из комнаты.

− Я усилил охрану. И, пожалуй, увеличу количество сиделок. Или вовсе поменяю на более надёжных. Ни одна из них не доложила мне, что мать имеет склонность сбегать из-под присмотра и бродить по самым неожиданным местам. Это может быть для неё опасно.

Тут с ним не поспоришь. Когда человек настолько не в себе, никогда не известно, что ему взбредёт в голову.

− Нам скоро пора собираться в королевский дворец, − меняет тему муж. – Вы с… Адалем готовы? Я могу взглянуть на эту вашу разработку?

− Да, конечно, − уверяю просияв. – Если тебе интересно…

− Очень интересно, − уверяет Азим, обнимая меня и целуя в губы. – И на правах твоего мужа я хочу увидеть это первым.

Глава 40

Расположив воспроизводящий артефакт на специально подготовленном для нас столике, мы с Адаль обмениваемся взволнованными и почти испуганными взглядами. Прекрасно понимая, какой важный шаг нам сейчас предстоит.

Оказывается, это очень нервное и волнительное дело, впервые показывать своё творение широкой публике. А публика этим вечером собралась действительно более широкая, чем мы ожидали. Даже Тайрэн остался на ужин у королевской четы Босвари, чтобы посмотреть на наше с Адаль изобретение.

Он сейчас сидит рядом со своей бывшей боевой подругой, королевой Камэли, и что-то тихо с ней обсуждает, но при этом успевает поглядывать на нас и даже посылать мне ободряющие улыбки. Как же я люблю своего старшего брата.

По другую сторону от Мэл устроился её венценосный супруг, а рядом с ним королева-мать Зальфия Босвари, и старшая сестра короля принцесса Сабриля с мужем и с двумя сыновьями. Позади королевской семьи и их ближайшего круга собралось ещё с десяток особо приближённых вельмож босварийского двора.

И все эти люди с разной долей заинтересованности наблюдают сейчас за нашими приготовлениями. И как тут не волноваться?

Азим, уже всё видел ещё в нашем дворце и даже помог нам подготовиться. А сейчас, как обычно, стоит в сторонке, наблюдая за всем и за всеми сразу. И этим очень сильно напоминает мне близкого друга моего отца, герцога Гиерно, главу госбезопасности Сэйнара. Наверное, это общая черта всех безопасников. И я однозначно питаю слабость к таким мужчинам. Особенно к моему собственному мужу.

Ну что ж. Кажется, всё готово. Пора начинать.

Ох, как же волнительно!

Надо как-то унять эту неприятную дрожь.

Словно почувствовав мой мандраж, Азим устремляет на меня свой внимательный, такой глубокий, взгляд, наполненный нежностью и безоговорочной поддержкой. Заставляя на миг забыть обо всём.

− Я в тебя верю, любимая, − произносит одними губами то, что уже говорил дома, перед нашим отбытием в королевский дворец. И это волшебным образом помогает мне вмиг успокоиться.

Всё будет хорошо. Мы с Ади сделали невероятную вещь и она достойна того, чтобы ею восторгались не только мы, как её творцы.

Переглянувшись ещё раз, мы поворачиваемся к нашим зрителям. И хоть во время ужина королевская чета Босвари отнеслась к моему другу с большой доброжелательностью, демонстрируя своё расположение, я всё равно вижу, насколько он бледен под слоями иллюзии. А дрожащие руки даже магия не способна скрыть.

Так что вступление я беру на себя.

− Ваше величество, не желаете ли поучаствовать в нашей демонстрации? – с лучезарной улыбкой интересуюсь у короля Корима, как у самого заинтересованного лица.

− С удовольствием, − кивает тот, поднимаясь со своего кресла. – Что мне нужно сделать?

− Вставьте, пожалуйста, вот этот кристалл в вот этот паз, – показываю я ему один из заготовленных образцов голубого кварца.

Его величество поднимает со стола кусок минерала, не отказав себе в желании тщательно изучить его. Впечатлённо хмыкнув, вставляет кристалл в углубление воспроизводящего артефакта. Тот состоит из небольшой тарелочки, вырезанной из чёрного агата, и подставки из двух широких, толстых и круглых