котором стоит наш запечатлевающий артефакт.

Однако, когда уже тянусь к нему руками, меня что-то настораживает. Под горизонтально повёрнутым зеркальцем радужно бликует кристалл голубого кварца. Мы сегодня перед уходом хотели запечатлеть ещё одну сценку, но отказались от этой идеи, так как не хватало времени. Но кристалл вынимать не стали, незачем было.

А сейчас он выглядит так, будто на нём что-то запечатлено.

Неужели артефакт сработал самопроизвольно?

− Ади, иди сюда, − зову я друга, чувствуя, как сжимается всё внутри нехорошим предчувствием. – Посмотри на это, − киваю на бликующий кварц.

− Ты же говорила, что здесь его никто не тронет, − тихо восклицает Ади, подойдя ближе и увидев то же, что и я.

− А может он сам активировался и просто запечатлел пустую комнату? − бормочу я неуверенно, хотя и сама понимаю, насколько это маловероятно. Практически невозможно.

Активировать артефакт, конечно, несложно. Только для этого однозначно нужно физическое воздействие.

− Вы о чём сейчас, ваше высочество? – подходит к нам Самад. – Что случилось?

− Кажется, в кабинете принца кто-то был. И случайно, или нет, но активировал наш артефакт, − сообщаю я не самую приятную новость, заставляя братьев вмиг хищно подобраться. – На этом кристалле что-то запечатлено.

− То есть, − прищуривается Самад, − мы можем увидеть, кто это был?

− Эм-м-м… с такой точки зрения я на это не смотрела. Получается, что да, − киваю осторожно. – Вполне вероятно.

− Тогда давайте сделаем это, − Эльчин ставит на стол сумку с воспроизводящим артефактом и кристаллами.

Переглянувшись, мы с Адаль тут же принимаемся за дело.

Пока она вынимает из-под зеркальца нужный нам кристалл, я достаю из сумки всё остальное. Раскладываю это всё на столе. Водрузить кусок кварца в нужный паз воспроизводящего артефакта тоже много времени не занимает. Два оборота ручкой тоже делаю я. А дальше мы вчетвером молча ждём, пока пластины раскрутятся, замыкая магические нити.

И вот мерцание всё больше приобретает плотность, и в нём начинает вырисовываться чья-то рука, полностью закрывающая собой остальной обзор. Фигура незнакомца пока полностью смазана, понятно лишь, что он склонился над столом. Кажется, наш артефакт, просто-напросто привлёк внимание взломщика и тот подошёл рассмотреть интересную вещицу поближе. И заодно потрогать.

Неужели артефакт активировали случайно?

Но вот рука убирается от зеркала и мы наконец-то видим лицо. Тонкие губы кривятся в пренебрежительной усмешке, холодные глаза высокомерно прищурены. А у меня челюсть отвисает, когда я понимаю, на кого именно смотрю.

– Надо немедленно сообщить об этом принцу, – рокочет Самад, отстёгивая свой почтовый футляр от ремня. – Я займусь этим, а ты, брат, отдай соответствующие приказы дворцовой страже. Но действуй осторожно. Не спугни раньше времени.

Эльчин, не медля ни секунды, бросается к двери кабинета, а его старший брат стремительно шагает к столу и подвинув нас с Адаль, хватает бумажку для записей из стопки заготовленных и принимается быстро строчить послание Азиму.

Не проходит даже минуты, как этот клочок скрывается в его почтовом футляре.

Однако после этого минуты неудержимо текут одна за одной, а ответа всё нет. И сердце всё глубже проваливается в пучину страха.

Это уже было...

Боги, только бы он не попал в ловушку.

Азим

Отдав приказ своим людям оцепить подходы к старому храму, врезанному в скалу на северо-западной границе Босварии, я решительно направляюсь к входу. Один.

− Ваше высочество… − дёргается вслед за мной капитан янгарды, хали Нарум. – Это может быть ловушка.

− Я справлюсь, − роняю сухо.

И ступаю под каменный свод.

Там внутри сейчас находится всего один человек. И он уже около получаса совершенно неподвижен. Скорее всего, это мой отец. И я не хочу, чтобы у нашей первой встречи были свидетели.

Впервые я побывал здесь в юношеском возрасте. Сколько мне тогда было? Лет четырнадцать, наверное, или даже меньше.

Отец показал мне это убежище на случай, если с ним что-то случится, или если мне будет угрожать какая-либо опасность. И подарил очень редкий артефакт переноса, настроенный на эти развалины. Точно такой же он достал и для себя.

Я тогда был больше впечатлён самым артефактом, чем местом и словами про опасность. С тех пор как изобрели портальные арки и создали целые портальные сети, позволяющие довольно удобно и быстро путешествовать по всей стране и даже по материку, такие вот штучки практически перестали делать. Слишком затратное по силам дело и слишком ограниченный спектр действия − обычно это портал всего лишь в одно место и в одну сторону. Со временем умельцев, способных создать и настроить артефакт переноса почти не осталось. Так что это действительно была редкая диковинка.

А опасения отца… да что может случиться с наследным принцем одного из самых могущественных держав нашего мира? О том, что лично мне может кто-то угрожать… пусть только попробуют сунуться. Пеплом развею.

С раннего детства стремясь всегда во всём оправдывать высокие ожидания отца, я, как мог, подстёгивал себя подобным бахвальством. Пыжился вечно какого-то беса. В своих силах я всегда был уверен. В отличие от моей личностной ценности для окружающих.

Своим артефактом я воспользовался только один раз. Когда узнал об исчезновении отца. Само собой, ни на секунду не думал, что он будет настолько глуп, чтобы перенестись в убежище, о котором мне известно, но всё же проверить стоило. И я отправился сбда вместе с Самадом, чтобы осмотреть этот старый полуразрушенный храм Навия и оцепить его сигнальной паутиной. На всякий случай.

Каково же было моё удивление, когда я сегодня почувствовал, что в нашем с отцом тайном убежище открылся портал. И оттуда появился один человек.

Судя по тому, что больше никакие сигнальные нити не отреагировали, этот человек до сих пор находится на том же месте. Будто даже не шевелился, не делал ни шагу в сторону. Будто свалился на каменный пол храма, чтобы там и остаться.

Он… ранен? Без сознания?

Как бы я не относился к отцу, как бы не убеждал себя, что больше ничего к нему не испытываю, что меня не волнует его судьба, сейчас я в полной мере понимаю, что это всё ложь и самообман. Ещё как волнует.

Всё-таки он мой отец. И я не знаю, что испытаю, если мне придётся сражаться против него.

Когда шагаешь по пустынным обветшавшим каменным коридорам и залам, ожидаешь, что впереди будет нестись гулкое эхо твоих шагов. Но здесь всё невероятным образом скрадывается. Словно сам