Шрифт:
Закладка:
Нет, моя ревность имеет совершенно другую природу. Хоть это и крайне непривычно для меня, я полностью доверяю Николь, и действительно верю, что она не предаст. Но элементарно не хочу делить её время и внимание ни с кем. Особенно со всякими смазливыми юнцами.
Вот только один конкретный юноша с подачи моей супруги присутствует здесь прямо сейчас. И вызывает теперь во мне серьёзные сомнения. Я пока не понимаю, что происходит, и кого на самом деле пригласил в свой дворец. Но с этим явно надо разобраться.
Усевшись за свой рабочий стол, складываю ладони перед собой, наблюдая за тем, как наш гость присаживается в предложенное ему кресло. Вроде бы в нём нет ничего необычного на первый взгляд. Но что-то меня царапает в этих движениях, манере говорить, в поведении и мимике. Что-то не соответствующее… ожиданиям.
Хм. Занятная головоломка.
Чем больше я смотрю на этого мальчишку, тем сильнее убеждаюсь, что на нём иллюзия. Очень качественная, ювелирно созданная и мощная иллюзия. Скорее всего, её делала моя Николь. Я уже хорошо научился чувствовать её магию.
Ещё и Самад с Эльчином мне намекали, что этот парнишка, которым так дорожит моя драгоценная супруга, совсем не тот, кем кажется. И явно скрывается от кого-то. Но при этом они оба без колебаний высказались за то, чтобы я позволил Николь пригласить этого Адаля в Босварию. Аргументировав это тем, что он может быть полезен не только принцессе, но и королевству.
С учётом неожиданной заинтересованности дяди Корима, аргумент весьма правдоподобный и убедительный. Теперь я даже жалею, что не выспросил у жены детали их совместной разработки, согласившись подождать, пока мне всё продемонстрируют наглядно. Знаю только, что Ники очень воодушевлена тем, что они совместно с Адалем делают.
Но в случае с братьями Гур и их заинтересованностью, мне почему-то кажется, что дело не в том, насколько парнишка может быть полезен. Я хорошо знаю их обоих. И сегодня они ведут себя в высшей мере необычно. Если добавить к этому поведение самой Николь и её многочисленные намёки, убрать мою предвзятость, вызванную откровенной ревностью, то начинают возникать очень интересные догадки.
И пришло время узнать, верны ли они.
− Итак. Мы одни, нас никто не услышит. Я готов услышать обещанную правду, − произношу, смотря сначала на Ники, а потом и на этого её друга.
А друг-то нервничает. Пальцы слегка дрожат. Спина неестественно прямая, поза напряжённая. Ники, хмуря тонкие брови, поглядывает на него с искренним сочувствием.
− Ваше высочество, могу я попросить у вас обещание, что об услышанном вы никому не расскажете? − смотрит на меня парень, пытаясь изобразить спокойствие и уверенность.
Хм. А ведь он очень похож на меня внешне. Или скорее… созданная Ники иллюзия похожа на меня. Тёмные волосы, чёрные глаза, смуглая кожа, черты лица. Как интересно. Моей девочке не хватало моего общества, когда она гуляла по столице Сэйнара?
− А если я откажусь? – прищуриваюсь.
Адаль на миг сжимает челюсти, но заставляет себя расслабиться.
− Тогда… я ничего не смогу рассказать и при первой же возможности покину ваш дворец. И Босварию.
− А вам бы этого не хотелось, − произношу я утвердительно, будучи практически уверенным в своих выводах. Глаза парнишку выдают.
− Не хотелось бы, − признаётся. – Но я рискую слишком многим, если моё настоящее имя станет известным за пределами вашего кабинета.
− Кто-то угрожает вашей жизни?
− Хуже, ваше высочество, − он опускает глаза, сжимая подлокотники. И даже сквозь иллюзию заметно, как парнишка побледнел.
Ладно. Если мне понадобится прижать его к ногтю, я в любой момент смогу это сделать, ничего никому не рассказывая об этом разговоре.
− Хорошо. Я даю вам такое обещание, − киваю, откидываясь на спинку кресла.
С облегчением выдыхает не только Адаль, но и моя жена. Неужели она допускала такую мысль, что я ему откажу сейчас? Тем самым, по сути, выпроводив из Босварии того, кого она так опекает…
Опекает. Точно. Именно этим и занимается моя девочка. Опекает и защищает. Чувствует ответственность. Более чем знакомое мне понятие. Что ж, я могу помочь, если для неё это так важно.
Выжидающе молчу. А Адаль поворачивается к Ники и, закрыв глаза, кивает. Будто просит о чём-то, или даёт разрешение.
И вмиг его образ меняется. Иллюзия исчезает, открывая моему взгляду настоящий облик нашего гостя, точнее… гостьи.
Так вот, что имела в виду моя жена. Её друг на самом деле девушка. Немного старше самой Николь. Высокая, худая, болезненно-бледная, что особенно подчёркнуто чёрной одеждой. И очень рыжая. Короткие кудрявые волосы цветом похожи на язычки пламени. Кого-то она мне напоминает. Похожие черты я уже в ком-то видел. И эти кудряшки… только однажды мне встречался подобный оттенок.
На меня устремляется настороженный взгляд ярко-голубых выразительных глаз. Тоже очень знакомых, надо сказать. И её взгляд, мимика, излом бровей…
Вспомнил.
− Вы случайно не дочь Альдаро Гардоса? – задаю прямой вопрос. Сомнительно, конечно, но…
Глаза становятся размером с плошку.
− Как вы… − выдавливает девушка сдавленно. – Откуда…
Значит, угадал. Неожиданно.
− Вам когда-нибудь говорили, что вы очень похожи на отца? – дёргаю уголком рта в усмешке.
− Да, но… Неужели настолько? Меня так легко узнать? – удручённо и даже испуганно шепчет она.
− Не думаю. Но для тех, кто был знаком с вашим отцом лично, сходство очевидно. Особенно, если память на лица хорошая.
А этим страдают практически все представители королевских семей, самое меньшее.
− Это так, Ади. Мой брат тебя тоже узнал. Он видит через иллюзии, − сообщает Ники, снова сочувственно смотря на… свою подругу.
Потом переводит выразительный взгляд на меня.
Вот интриганка. И ведь ни разу не проговорилась. Даже когда намекать начала, что всё непросто с этим её другом, всё равно неизменно говорила о нём, как о мужчине. Ни разу не запнулась. Это надо уметь.
− Если бы ещё мне было известно, кто именно знал его лично, − обречённо выдыхает Адаль, откидываясь на спинку кресла.
− Ну на этот вопрос я могу вам частично ответить. Знало руководство университетов и академий, где он читал лекции. Его бывшие студенты, по крайней мере, некоторые из них. Члены почти всех королевских семей нашего материка. Ваш отец считался гением и одним из лучших теоретиков магии. И его приглашали к большинству королевских отпрысков в качестве преподавателя.
