Шрифт:
Закладка:
‒ Мне было безумно хорошо этой ночью... ‒ Борис поцеловал Анну очень нежно, но страстно. ‒ Не хочу отпускать тебя, не хочу оставаться без тебя ни на минуту... – хрипловато шептал он.
‒ И я... Но нам обоим нужно ехать...‒ освободившись от объятий, сказала она. ‒ Мы же совсем скоро увидимся? Ты приедешь в офис? ‒ Анна до сих пор не верила, что это происходит с ней.
‒ Конечно... До встречи, милая!
Анна завела машину и молча сидела в звенящей тишине. Он отдал ей себя... Свою любовь, нежность, страсть, заботу, принимая полностью дар её любви... Он доверил ей семя своей жизни. Анна почувствовала, как её страх, боль, горечь уходят, растворяются в небытии, исчезают навсегда, а взамен приходят любовь, сила, радость, покой. Значит, такой он с любимой женщиной? Неужели все это не сон?..
Глава 19.
Анюта выехала с парковки, повернула на оживленный проспект по направлению к своему дому. Лекцию провела за неё Кристина. Важных дел не было, и в голову лезли плохие мысли, какие-то тревожные предчувствия.
Аня уже заезжала на парковку возле своего жилого комплекса, когда ей позвонил Андрей Долженко ‒ специалист по восточному направлению:
‒ Анна Александровна, вы уже в курсе, что Колосовские устраивают собрание в офисе?
‒ Конечно, Андрей, ты звонишь по поводу отчёта? Мы делаем его раз в квартал, а прошло только два месяца.
‒ Да, но... Берта Михайловна сказала подготовить, я один не справлюсь, времени мало... Это, во-первых, а во-вторых, файлы с документацией закрыты.
‒ Все, все, я поняла, приеду через час, буду помогать тебе. – Пылко ответила Анна.
‒ Анна Александровна... Мне нужно поговорить с вами, ‒ дрожащим от волнения голосом сказал Андрей Валентинович.
‒ Андрей, случилось что-то? Тебе хуже стало?
‒ Нет, нет, что вы! Со здоровьем относительно нормально.
‒ Я приеду и поговорим, хорошо? ‒ второпях сказала Анна.
Уже в квартире до неё, наконец, дозвонилась Кристина:
‒ Анечка, ну наконец-то!
‒ Кристин, все нормально, я только домой вошла... Мне собираться нужно, сегодня объявили совещание в офисе.
‒ Какое ещё собрание? Почему так рано? Нюся, там все в порядке? Что-то я волнуюсь.
‒ Только не пугай меня и не расстраивай, я так счастлива! ‒ Анна улыбнулась, снимая в коридоре шубу.
‒ Рассказывай, он запудрил тебе мозги? Ему удалось? Я прошу, нет ‒ я требую подробностей! И как он, хорош? ‒ Кристина не унималась.
‒ Даже слишком... Сказал, что любит… Я хочу верить ему, Крис.
‒ Что он сказал тебе, Анют? Какие его планы?
‒ Сказал, что хочет быть со мной... Но что он вложил в это понятие, я не знаю.
‒ Анечка, я счастлива за тебя! Неужели теперь все будет хорошо? Ты учти, что я от тебя не отстану, ты все мне расскажешь.
‒ Ладно, Крис. Я пошла собираться в офис. Пока, перезвоню вечером! Прошу, навести сегодня мою маму, она, по-моему, заскучала, хорошо?
Душ был давно включён. Анна встала под горячие струи и смыла дорогой парфюм Бориса, а заодно и его поцелуи, вкус его губ... Любимый, нежный! Близкий...
Она была так счастлива, что состояние её души невольно отражалось во внешнем облике, в её блестящих, почти синих глазах, розовых зардевшихся щеках. Анна надела голубой нарядный брючный костюм и темно-синие замшевые ботильоны на высоком каблуке, украсив пиджак платиновой бабочкой ‒ подарком Бориса.
Анну в офисе ждали. Насчёт организации собрания Анюта по телефону проинструктировала секретаршу Марию. За весь день Берта сама ни разу не позвонила Анне, хотя она всегда предупреждала о визите. Аня сочла ее поступок странным и невежливым.
Андрей Валентинович прибежал через несколько минут с черновиком отчёта по своим направлениям, восточному и азиатскому, которые возобновили Колосовские за последние месяцы не без участия Анны. Андрюша был единственным человеком в языковом центре Анны Рауде, способным переводить документы с восточных языков, – с остальным Аня справлялась сама.
Борис за это время не написал ей, и Анну это насторожило, но отнеслась она с пониманием, всё-таки, мужчина находился с родителями, дочерью и сестрой.
Михаил Колосовский жил за городом, в уютном, небольшом особняке. Ехать до него было довольно далеко, и Борис, прилетая в город по делам, там не останавливался, предпочитал либо свою холостяцкую квартиру, либо отели, чем очень обижал родителей. Для деловых встреч, да и личных, как выяснилось, больше подходили отели. У дочери он тоже не ночевал: она была уже взрослой, и Борису не хотелось вторгаться в её жизненный уклад. Несмотря на это, Алину он очень любил и стремился общаться при любой удобной возможности.
Позвонил Михаил Александрович. Анна с облегчением вздохнула, так как её напрягал тот факт, что Колосовские общаются с ней через помощников:
‒ Анна Александровна, добрый день! Извините, что мы форсируем события с советом директоров, просто ждать сделку ещё месяц не представляется возможным, мы участвуем в тендере, нужно согласие всех акционеров. ‒ Приветливо объяснил он.
‒ Добрый, Михаил Александрович. Я так и предположила. Ничего страшного, мы готовимся, с отчётом я успею, ‒ проговорила Анна, удивившись решению Михаила принять участие в госзаказе.
‒ Аня, я хочу, нет ‒ я настаиваю, чтобы всей документацией по тендеру занималась ты! Согласна?
‒ Да, мне не привыкать, Михаил Александрович, вы же знаете, ‒ пошутила она.
Анюта сосредоточенно работала над последней папкой договоров, когда в кабинет вошла Маша с корзинкой прекрасных цветов.
‒ Анна Александровна, вам курьер принёс букет. И тут записка! ‒ Маша сгорала от любопытства. Анна поблагодарила её и скорее выпроводила из кабинета. Сердце затрепетало, словно бабочка, в руках появилась дрожь... Она развернула маленькую открытку, написанную почерком Бориса: «Спасибо за волшебную ночь, моя страстная восточная незнакомка», ‒ своим романтичным порывом Боря выбил её окончательно из рабочей атмосферы.
Игнат торопливо шагал по коридору, держа в руках запрос из ЗАГСа. Черт бы побрал этого Савицкого! Столько времени потеряли на ожидание информации из Новосибирска!
Лисицына набирала текст на ноутбуке, устало помешивая сахар в чашке. Она была настолько сосредоточена, что на Фёдорова даже не взглянула.
‒ Валентина Васильевна, он поменял фамилию! Мне сразу показалось странным, что данные об Андрее Валентиновиче Савицком двухлетней давности! Будто дальше он и не существовал!
‒ Игнат, а почему
