Шрифт:
Закладка:
‒ Анечка, ты опаздывала, я даже на улицу вышел, ‒ он улыбнулся и поцеловал её в щеку. Борислав не видел ничего вокруг, кроме неё. Анна вдохнула аромат парфюма и свежести. В ней боролось желание броситься ему на шею, обнять, посмотреть в его живые карие глаза... И она поддалась этому порыву, прижалась к его щеке в ответном объятии!
‒ Боря... ‒ больше Анне ничего не удавалось промолвить. Те же глаза, как будто более мудрые, волосы с проседью длиннее, чем всегда. Похудел немного... Он взял её под руку и уверенно повёл к ресторану, который располагался в цокольном этаже.
‒ Присядем? ‒ Борислав подошёл сзади, чтобы помочь Анне снять шубу, подошёл так близко, что она почувствовала его дыхание кожей. Его рука тронула её плечо. Анна смутилась, но вида не подала.
Официант зажег свечи и разлил вино. Заказ Борислав сделал заранее, хотя от волнения Аня не хотела есть.
‒ Рассказывай, как ты? Что тут нового произошло, пока я был одной ногой на том свете? ‒ он хитро улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.
«Господи, да я и не жила, пока тебе было плохо...» ‒ подумала Анна. Ей вспомнился полдень того самого дня, когда чёрный маслянистый дым разорвал над нею небо...
‒ Да живем потихоньку, все по-прежнему, университет, работа, Марина скоро приедет, у неё вроде последние экзамены остались перед Новым годом, ‒ голос Анны дрожал возле него. ‒ Выпьем? Или вам нельзя? ‒ она протянула руку с бокалом сидящему напротив Борису.
‒ Ну и рассмешила, мне все можно... ‒ Борис взял её ладонь и тронул прохладные тонкие пальчики, отчего Анна покраснела и отняла руку.
Борис отпил вина и продолжил:
‒ Мы снова на вы? ‒ он смотрел на Анну нежно, страстно.
Она каждой клеточкой своего тела чувствовала это, но не верила ему до конца... Анюта так привыкла к препятствиям, что стала спокойно относиться к ним. Все, связанное с Бориславом Колосовским, обязательно откликалось какой-то болью в её сердце. Как будто весь мир противился их любви, но во главе этого мира они сами ‒ гордые, принципиальные, разрушающие свою жизнь долгое время собственными руками.
‒ Можем и на ты... А ещё я развелась. Всё-таки решила этот вопрос, как ни оттягивала! Хотя извини, тебе, наверное, это неинтересно... ‒ выпалила Анна.
‒ Это очень хорошая новость. Ещё как интересно!
Принесли горячее и закуски, и они принялись за еду. Анна переводила темы на Алину и отца Бориса, спрашивала о его здоровье. Она сама не понимала, почему вела себя так напряжённо.
‒ Какие у вас планы на Новый год? ‒ ей трудно было дышать возле него.
‒ Анютка, почему мы опять на вы? ‒ Борис сжал её тонкие кисти.
‒ Мало ли, может, у вас все изменилось после несчастного случая... ‒ Анна потупила взор.
‒ Ань, ничего не могло измениться... Ничего не поменялось во мне… ‒ он пристально посмотрел ей в глаза. ‒ Почему ты заговорила об этом? Ты опять не веришь мне?
‒ Борь, за все это время ты не написал мне ни строчки и не позвонил! Что мне думать? ‒ она с мольбой смотрела на него.
‒ Я мужчина, Анна Александровна! И мне хотелось, чтобы ты меня видела всегда таким, а не беспомощным овощем со множеством ран, который пользуется судном и не может встать. Мне нужно было время для восстановления, неужели ты подумала что-то другое?
‒ Именно другое я и подумала! ‒ вспыхнула она.
‒ Я, если честно, не мог говорить из-за ранения... Два месяца был в очень тяжелом состоянии и запретил всем тебя пускать. Я не хотел, чтобы ты видела меня таким, извини! К тому же следователь Лисицына запретила говорить мне и моим родителям, где я нахожусь, общаться с кем-либо.... Она не исключала возможности повторного покушения. Затем реабилитация в Германии... Я не хочу тебя в это посвящать, сейчас все хорошо. Я полностью здоров.
‒ Это самое главное, Борь. И ты не винишь меня во взрыве? Бедный Семенихин... Уверена, что это покушение ‒ звено цепочки, связанной с исчезновением Юргиса. Бедная Ирина... Не понимаю, неужели она была причастна к взрыву?
‒ Я знаю только одно: ты самый чистый, честный человек и ни в чем не виновата! ‒ он отодвинул бокалы и взял её руки в свои тёплые ладони. ‒ А Ирина с самого начала была причастна ко всем преступлениям...
‒ Мне так важно, чтобы ты не сомневался...
‒ А я могу спросить тебя? Вот так прямо? ‒ Борис настойчиво искал её взгляда.
‒ Ну, конечно.
‒ У тебя есть кто-нибудь? Я имею в виду: ты любишь кого-нибудь? Что-то изменилось у тебя по отношению ко мне?
Как ответить на такой вопрос? Сказать прямо, что люблю, или сказать, что нет никого? Пока Анна обдумывала ответ, Бориславу позвонил отец. Отходить для разговора он не стал, но по голосу было видно, что он недоволен, даже удручён. Поговорив с отцом, Борис опустил голову и обхватил её руками.
‒ Что-то случилось? С Михаилом Александровичем? Борис, не молчи! ‒ Анна увидела, как поменялся в лице Борис.
‒ Ань, отец прислал шведских поставщиков оборудования, как я ни пытался объяснить, что сегодня я занят и ни с кем не собираюсь встречаться, он не прислушался ко мне: они почти подъехали сюда. У них утренний рейс на Берлин, здесь проездом и другого шанса подписать договоры не предвидится. Извини... ‒ Борис был явно угнетен.
‒ Ой, я думала, случилось что-то серьёзное, ‒ Анна потянулась за сумкой. ‒ Мы уже поужинали, да и пообщались. Я, правда, не обижусь.
Борис хотел ответить, но у входа в ресторан появилось трое мужчин, которые помахали ему.
Анна с Борисом встали из-за стола. Она оделась, взяла ключи от машины и сумку, но Борис схватил её за руку и преградил путь.
‒ Я освобожусь через час, ‒ начал он решительно. ‒ Я никуда тебя сегодня не пущу... ‒ он пристально смотрел на неё.
‒ Боря... ‒ она дрожала от волнения.
‒ Я люблю тебя... ‒ он прижал её к себе и поцеловал в щеку. ‒ Анька... Люблю! ‒ его мягкие губы скользнули по ее щеке.
У Анны закружилась голова от его такого близкого присутствия рядом с ней, она чувствовала родной запах, прядь волос коснулась её лба. Больше всего
