Шрифт:
Закладка:
Я мысленно прокручиваю в голове план действий. Добраться пешком до Эванстона. С утра первым делом продать что-нибудь из вещей Мэйзи на Черной площади. В соответствии с билетом сесть на девятичасовой поезд, отходящий с вокзала Эванстона. Доехать до Люменаса.
Если мой любовник-скрипач – точнее бывший любовник – не соврал, оказавшись в городе, я без труда найду готовую принять меня труппу. И тогда все мечты станут явью. Я освобожусь ото всех сделок, отброшу все привязанности, смогу начать новую жизнь, взять другое имя, стать совсем иной…
«Я не хочу, чтобы ты была другой».
Тряхнув головой, я возвращаюсь к менее болезненным мыслям.
Я найду себе труппу и стану путешествовать по острову. Каждый вечер я буду играть на пианино…
Перед мысленным взором тут же всплывает та скамейка возле пианино и приближающиеся губы. Сегодня вечером я наконец-то ощутила их вкус.
«Я не хочу, чтобы ты была другой».
«А я не хочу тебя».
Из груди рвутся рыдания, по щекам текут новые слезы. Как бы я ни пыталась изменить ход мыслей, они вновь и вновь возвращаются к тем последним словам, что мы бросили друг другу. Конечно, я солгала, и собственная фраза причинила мне намного больше боли, чем произнесенная Франко. Но что, если он, в отличие от меня, сказал правду?
Тяжело переставляя ноги, я плетусь к туалетному столику и открываю шляпную коробку со столовым серебром. Я достаю оттуда медальон и потускневший серебряный нож. Медальон я сразу убираю в сумку и с ножом в руке направляюсь к запертому сундуку, в котором хранятся последние напоминания о моей истинной личности. Оттащив его от стены, я опускаюсь на корточки.
Слезы застилают глаза, но всю свою тоску, ярость и боль я вкладываю в толстую рукоятку ножа и что есть силы бью по замку. Как ни странно, он ослабевает, и после трех сильных ударов защелка открывается. Подавив очередной всхлип, я снимаю боковые защелки и откидываю крышку.
Я выбрасываю на пол лежащую сверху одежду, пока не натыкаюсь на спрятанное бальное платье. Дрожащими пальцами перебираю складки, пытаясь отыскать билет на поезд и старые туфли. Но почему-то конечности становятся все тяжелее, будто наливаясь свинцом. Отодвинувшись от сундука, я подтягиваю колени к груди и прижимаюсь к ним лбом. Рука сама собой взлетает к шее, и пальцы натыкаются на гладкий опаловый полумесяц.
Я делаю глубокий вдох, постепенно чувствуя, как начинает успокаиваться сердце. Затем, собрав оставшиеся силы, поднимаюсь на ноги и бросаю взгляд на часы.
Десять секунд до полуночи.
Конечно, часы могут спешить или отставать…
Девять.
Но магия слишком глубоко вплетается в суть…
Восемь.
Семь.
Шесть.
На что будет похожа свобода?
Пять.
Четыре.
А я ее заслуживаю?
Три.
После того что наговорила Франко…
Два.
И что сделала с отцом…
Один.
Дыхание с шумом вырывается из груди, и мне с трудом удается устоять на ногах. Откуда-то из самой глубины тела струится энергия, спускаясь по рукам, ногам, поднимаясь к макушке. Мышцы постепенно расслабляются, уходит напряжение, внутри воцаряется покой. Тупая боль, в последнее время ставшая моей постоянной спутницей, окончательно исчезает, унося с собою все мучительные ощущения, о которых я прежде даже не подозревала. В считаные секунды тело становится легче, сильнее, разум проясняется, а сердце наполняется теплом.
Вот так легко и просто я обретаю свободу.
Свобода!
Избавление сразу от двух сделок вызывает эйфорию. Я глубоко вдыхаю воздух, никогда еще не казавшийся таким притягательным. Звук бьющегося сердца напоминает песню, и на несколько мгновений я просто растворяюсь в его ритме. Оно что-то шепчет, еле слышно, и, чтобы разобрать слова, мне нужно настроиться…
Я вновь тянусь к шее и вспоминаю, что так и не сняла бальное платье и чары. Сердце сжимается, когда я бросаю взгляд на украшенный нотными знаками подол.
Песня для новой жизни.
Песня для безопасности.
Песня для любви.
Я растягиваю губы в легкой улыбке, исходящей из самого сердца. Но в то же время внутри поднимается волна страха. Я перевожу взгляд с сундука, где по-прежнему лежит билет на поезд, на второпях упакованную сумку.
Я наконец-то свободна и могу жить, как всегда хотела. Заниматься желанным делом и стать такой, какой видела себя в мечтах.
«Я не хочу, чтобы ты была другой».
В горле встает ком.
Франко меня не знает. Он понятия не имеет, кто я на самом деле.
Но, может, он заслуживает правды?
Даже не раздумывая, я бросаюсь к двери и распахиваю ее.
На пороге стоит Франко.
* * *
Я несколько раз моргаю. Мне не мерещится? Вовсе нет, Франко и в самом деле здесь. Сердце заходится в бешеном ритме.
Принц стоит передо мной опустив плечи, повесив голову, держась рукой за дверной косяк. Я вспоминаю, как впервые нашла его за этой дверью. Тогда он выглядел вполне уверенным в себе, самодовольным, обворожительно улыбаясь в типичной для себя манере, над которой я частенько насмехалась.
Теперь, однако, он кажется усталым. Побежденным. Раненым.
Именно я причинила ему боль.
– Франко…
Я выдыхаю его имя, словно мольбу. Мне отчаянно хочется потянуться к нему, утешить, дотронуться, чтобы окончательно убедиться, что он настоящий.
Принц поднимает голову.
– Прости, что пошел наперекор твоим желаниям, но прошу, выслушай меня, – напряженно произносит он. – Я не буду заставлять тебя остаться. Просто хочу рассказать о своих чувствах. Как только я закончу, ты можешь без лишних слов повернуться и уйти. Или обрушить на меня свою ярость. Я не стану возражать и все приму. Я готов к мучительным последствиям. Но, пожалуйста, выслушай меня.
Я безуспешно пытаюсь проглотить вставший в горле ком, но потом просто киваю и на дрожащих ногах молча отступаю в сторону, впуская принца в комнату. Не глядя на меня, он проходит внутрь, и я закрываю за ним дверь. Дойдя до балконных дверей, Франко принимается расхаживать взад-вперед, то и дело проводя рукой по лицу. Наконец, замерев, он поворачивается ко мне.
– Я… думаю, что люблю тебя, Эм… – У меня перехватывает дыхание. – Нет, – быстро поправляется он, и сердце пропускает удар. – Не думаю… Просто я все еще боюсь… – Он стремительно подходит ко мне и мягко кладет руки на плечи. – Я
