Сделав глубокий вдох, я беру себя в руки.

– Я мог бы спросить тебя о том же, – произношу я, растягивая губы в улыбке, хотя в груди расходится боль. – Я думал, ты в отпуске на целый месяц.

– Я просто хотела узнать, как у тебя дела.

– Лорелея здесь?

– Нет, я одна, – поджимает она губы.

Я издаю холодный смешок.

– Значит, она не одобряет твои шпионские игры?

Никсия упирает руку в бок.

– Шпионские игры? Разве любящая сестра не может всего лишь проведать дорогого братца? Я ведь вовсе не прячусь.

– Ладно, Никсия. – Я скрещиваю руки на груди. – И что скажешь? Я справляюсь?

– Ты явно чем-то расстроен. – Она бросает взгляд на тропинку, по которой совсем недавно ушла Эм. – Я видела, как ты разговаривал с принцессой Мэйзи.

Во мне вспыхивает раздражение. Во имя бездны… Если она видела нас, значит, и прекрасно почувствовала.

– Ты хочешь что-нибудь сказать?

Ее лицо немного смягчается.

– Я ведь просила тебя лишь попытаться. Если у вас ничего не выйдет, я найду для тебя другую принцессу.

Сердце сжимается при этих словах. Мне не нужна другая принцесса. И никто другой тоже не нужен. Я хочу лишь…

«Я ухожу, Франко».

«Я не хочу тебя».

Проклятие! Я многого не знаю и не понимаю. Нетрудно поверить, что чувства Эм отличаются от моих собственных. Я не настолько самонадеян и не думаю, что смогу обаять любую понравившуюся мне женщину. И все же, когда я пробую на вкус ее эмоции, в них сквозит желание, радость и удовлетворение. Они словно отражают мои собственные. Хотя я до сих пор слишком боюсь признать, что на самом деле происходит между нами.

Впрочем, все это не важно.

Правда?

Прищурившись, я бросаю взгляд на Никсию.

– Почему так важно, чтобы я женился на принцессе?

Она закатывает глаза.

– Мы уже обсуждали это несколько раз, Франко.

– Еще раз точно не помешает.

– Ладно. – Она небрежно машет рукой. – Мы ведь знаем, что тебе нужно завоевать уважение людей и фейри.

– Потому что люди видят во мне беспечного щеголя, а фейри считают слабаком по сравнению с тобой.

– Я бы так не сказала.

– Но это правда.

– Ну раз ты настаиваешь, – фыркает она. – Как бы то ни было, если хочешь оспорить мои права на трон, ты должен быть достаточно силен в глазах общества, иначе тебе самому бросят вызов. Люди уважают браки, заключенные среди членов королевских семей, и способность производить наследников. Для фейри же важны сила и влиятельные союзники.

Я качаю головой.

– Одиннадцать лет назад тебя бы вполне устроил мой брак с дочерью человека-аристократа.

– Тогда я еще не хотела отойти от дел. – Ее поза становится чуть более напряженной. – А ты не испортил себе репутацию на первом же светском сезоне.

– Ты не позволила мне самому исправить собственные ошибки, а просто взяла дело в свои руки.

– Я ведь знала, что тебе было неловко, и дала возможность спрятаться.

– Будущий король не должен прятаться. Ни от своих обязанностей, ни от собственных ошибок.

– Франко, я принимаю тебя таким, как есть, – грустно улыбается она. – Знаю, тебе нелегко дается чужое внимание. И сердце у тебя мягче моего.

– Если мне суждено стать королем, люди тоже должны принимать меня таким, как есть.

– И брак с принцессой намного упростит твою задачу.

– А если в этот раз я не желаю ничего упрощать и хочу добиться всего собственным трудом? Найти время, чтобы познакомиться с людьми и, в свою очередь, позволить им узнать меня и всю красоту неблагих.

Она издает легкий смешок.

– Слишком радужно и идеалистично. Вот только довольно блестящих идей. Нам нужно показать твою стойкость. В противном случае…

– Что? Мне бросят вызов в борьбе за трон? Люди развяжут новое восстание? Если я буду исполнять обязанности короля, то должен сам уметь справляться с подобными конфликтами, без всяких фальшивых прикрытий.

– Брак с членом королевской семьи – вовсе не фальшивое прикрытие.

Я подхожу на шаг ближе, тени зло извиваются вокруг.

– Никсия, ты не понимаешь. Я не хочу жениться на принцессе.

– Не хочешь принцессу? Ладно, женись на принце, на дочери принца, на королевской кузине…

– Никсия! – цежу я сквозь зубы.

– Что? – невинно отзывается она.

– Если ты доверяешь мне стать твоим наследником и будущим королем, тогда позволь найти собственный путь. Если разгорится пламя – что ж, так тому и быть. Если я сам, своими силами не смогу удержать корону, значит, я ее не достоин.

– Я не могу так рисковать, – мрачнеет она. – Мы слишком долго и усердно трудились на благо Лунарии. Хватит и того, что там, где когда-то я правила одна, теперь появился неблагой король.

Я закрываю глаза и тяжело вздыхаю.

– Сестра, ты должна решить, готова ли и правда уйти.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты говоришь, что хочешь отойти от дел и подарить Лорелее столь желанную для нее простую жизнь. Последовать зову сердца и испытать все то, что может дать любовь. И все же ты намерена мертвой хваткой держаться за трон, который уже не будет твоим.

– Этот трон тысячи лет принадлежал нашему роду.

Я одариваю Никсию пристальным взглядом.

– Если ты так уверена, что нашему роду суждено успешно править Лунарией, тогда позволь мне стать королем по собственным, не навязанным тобою правилам.

– В этом нет смысла.

– Есть, Никс. Дай мне сделать все по-своему либо и дальше правь сама.

Она поджимает губы, явно не убежденная. Я чувствую, как любовь к Лорелее борется в ней с потребностью контролировать меня. Но потом ее энергия становится мягче.

– Ладно, – соглашается она. – Поступай по-своему, но не говори, что я тебя не предупреждала.

Я бросаю на нее недоверчивый взгляд. Неужели в кои-то веки я смог ее переубедить?

– Ты серьезно?

– Да, Франко, серьезно. А теперь, может, вернешься на бал?

Я перевожу взгляд на шатер, по-прежнему яркий, сияющий, наполненный светом, музыкой и танцами.

– Нет, – отвечаю я, ощущая огромное облегчение. – Сперва мне нужно кое-что сделать.

Глава 42

Эмбер

Оказавшись в спальне, я тут же бросаю взгляд на часы на прикроватной тумбочке. Без четверти полночь. Пульс мгновенно учащается. Я мечусь по комнате, собирая вещи, которые возьму с собой: свежую сорочку, еще одну блузку и повседневную юбку. С каждым движением сердце в груди ноет все сильнее. Сказанные принцу слова эхом отдаются в голове, разъедая душу.

«Так было нужно», – твержу я себе. Ведь у нас нет будущего.

Роясь в шкафу, я натыкаюсь на матерчатую