не умывалась, не причесывалась и не меняла носки. Из гигиенических процедур обошлась двумя влажными салфетками, каждой из которых протерла под мышками, едва не оторвав пуговицы на гимнастерке.

– Идем уже? – уточнила Тиара, закидывая рюкзак на плечо. – Волкова ловить на Мадагаскаре.

Едва усевшись в кресло, Тиара оглушительно захрапела. Пристегивали ее вдвоем – симпатичный смущающийся бортпроводник из низших и Айранэ.

Бортпроводницы-девушки, требовавшие от Айранэ разбудить подругу и отказывавшиеся ей помочь, смотрели на это издали, морщились и перешептывались.

– Спасибо, – сказала, замедлившись, Айранэ.

– Не благодарите, моя каста находит удовольствие в служении, – ответил парень на почти женском, сильно ускорив речь.

Айранэ что-то помнила про касты и вроде бы даже что-то читала про касту в Индии, в которой мужчины служили женщинам-высшим, а женщины – мужчинам-высшим, но точно не помнила. Об этом могла рассказать бабушка Агни, если бы, конечно, соизволила.

В любом случае рейс оказался недлинным и спокойным, после посадки Тиара проснулась сама, рванула, чуть не порвав, ремень, а потом шептала что-то матерное, отстегиваясь.

Затем было целое представление с таможенницами, которые оказались в курсе, что к ним приедет Тиара с пистолетом, но при этом требовали, чтобы она отдала его им, они бы запаяли его в плотный пакет с печатью, а при выезде бы сняли печать.

Тиара объясняла, что в таком случае в оружии не будет никакого толка, и таможенницы радостно кивали, так как им явно не хотелось, чтобы гостья получила от огнестрельного оружия какой бы то ни было толк на Мадагаскаре.

В итоге Тиара достала телефон, куда-то позвонила, отойдя на несколько шагов, потом вернулась, мрачная и насупленная, и стояла в стороне, пропуская других пассажиров.

А еще минут через десять телефон зазвонил у одной из таможенниц, и ей в ухо орали так оглушительно, что слышала даже Айранэ, правда, не всё.

Звучало это так:

– Бу-бу-бу что непонятно? Бу-бу-бу-бу! Бу-бу-бу, теперь понятно? Бу-бу-бу-бу! Бу-бу-бу для понимания! Бу-бу-бу!

В итоге Тиару пропустили с незапаянным пистолетом, а еще она, пройдя уже насупленных таможенниц, резко развернулась, выпрямилась и щелкнула каблуками, соединяя пятки ботинок быстрым движением.

Младшая таможенница, видимо рефлекторно, вскочила со стула и отдала честь.

Тиара развернулась и пошла прочь, криво ухмыляясь.

– Что это было? – уточнила Айранэ, догоняя спутницу.

– Да я в фильме видела, что в Африке высших офицеров учат щелкать каблуками, перед тем как огласить неприятные известия. То есть любые, конечно, но младшие офицеры от старших ничего приятного не ждут, поэтому любой такой щелчок – как прелюдия к порке.

– А у нас не учат?

– Не, у нас не учат, вроде до революции такое было, но потом отменили. Мы с девчатами просто из интереса попробовали, как в фильме. Только у меня получилось. До сегодняшнего дня совсем бессмысленное умение.

Айранэ кивнула. При этом ей показалось, что и сегодня, в общем-то, полезность такого навыка доказана не была, но Тиара явно считала иначе.

Долго ждали такси. Над аэропортом висел транспарант: «Добро пожаловать в Тысячу!»

– Жоговое название, – проворчала Тиара. – Что за тысяча?

– Ты вообще ничего не знаешь про Мадагаскар? – уточнила Айранэ.

– Страна в Африке вроде, – ответила спутница и почесала себя под лопаткой, немыслимо изогнувшись, так что гимнастерка вылезла из форменных брюк и обнажила крепкую белую спину.

– Вообще-то, остров, – ответила Айранэ. – Тридцать лет назад была эпидемия мужского тифа…

– Только он был не мужской, у меня от него бабка умерла, – встряла Тиара.

– Это понятно, и птичий грипп был тоже не птичий, и лемминговая чума не лемминговая. От мужского тифа, кстати, умерло до трех процентов мужчин по всему миру.

– А женщин?

– А женщин почти пять процентов, – кивнула Айранэ. – Но обнаружили его у мужчин и потому назвали мужским. Суть не в этом! Через полгода создали вакцину, кому-то продавали, кому-то бесплатно везли. А на Мадагаскаре сказали, что вакцина эта – средство зомбировать честных мадагаскарских мужчин и женщин…

– И что?

– Девяносто восемь процентов жителей Мадагаскара погибло за четыре года. У одного процента был иммунитет, еще один процент привился тайно. Тогда как раз пошли в рост информационные технологии, появились первые миллиарды, заработанные на сайтах и приложениях. У мадагаскарцев купили Мадагаскар. Все мадагаскарцы стали миллионерами, кто-то уехал, кто-то остался. Новые владельцы переименовали здесь все, сократив названия раза в три, а то и в четыре.

– Здесь куча народа. – Тиара повела рукой, показывая на потоки туристов, носильщиков, таксистов. – Это не мадагаскарцы?

– Не совсем, – покачала головой Айранэ. – Это новые мадагаскарцы. Те, кто купил остров, придумали свои законы, свободные от предрассудков. Вроде как свобода, равенство и сестринство. Здесь не важно, мужчина ты или женщина, высший или низший…

– О, круть! – встряла Тиара.

– …здесь важно, есть ли у тебя деньги.

– А, облом!

Айранэ поджала губы и обернулась. Девка на стойке такси усиленно отворачивалась – мол, я ни при чем, я машину вызвала, а то, что к вам не едет, – может, застряла где-то.

Тем временем к ним подошла местная офицер самообороны, с белоснежными кожаными вставками на черной форме.

– Офицер, – прикоснулась к берету указательным пальцем Тиара.

Подошедшая машинально отдала честь, нахмурившись от того, что сделала это, когда не собиралась.

– Обратные билеты есть? – спросила подошедшая.

– Пока нет, – ответила Айранэ. – Почему к нам не едет такси? Это потому, что я высшая?

– Всем плевать здесь, высшая ты или нет, – ответила медленно офицер и облизнула пересохшие губы. Ей явно хотелось в прохладный бар с подругой, а то и с мальчиками, а она вынуждена была здесь разговаривать со спесивой собеседницей. – Мне нужно, чтобы ты доказала, что не собираешься покончить с собой.

– А я? – уточнила Тиара.

– Ты не похожа на самоубийцу, – ответила офицер. – Вы что, не знаете про Башню Жога? Ха! Я была уверена, что это самое известное здание в мире! Дело было лет пятьдесят назад. Индийский набоб, мужчина, имя не помню, построил здесь, в столице, гигантский небоскреб. В Дели ему не позволили, он какой-то сектант был. И пошли слухи, что башню он строит для своего сына, жога. Были протесты, стройку все время прерывали, опровержения в газетах, дикая история. Гигантские взятки, длинные процессы, кого-то сажали, в итоге к эпидемии достроили. Ну, как достроили – шестьдесят два этажа из семидесяти. А верхние восемь – просто каркас из бетона, без отделки. И так и стоит, на нижних этажах сейчас офисы, квартиры. А на верхние всеми правдами и неправдами забираются самоубийцы и прыгают оттуда.

– Я что-то слышала, – подтвердила Айранэ. – Но давно.

– Когда приезжих встречают местные, они вроде как отвечают за своих гостей, – продолжила