Однако, не всё оказалось настолько просто и у самого победителя испанцев. Турецким кораблям следовало уходить как можно быстрее опасаясь погони, которая сулила им смерть, долгую и мучительную. Но пираты расчувствовались от побед, и уверовав в свою звезду никуда не спешили.

Расплата за эту ошибку не замедлила себя ждать!

Испанский двухпалубный бриг быстро настигал тяжело груженую гребную галеру или кадыргу, как её называли сами пираты.

На ней, вооруженной максимум десятью бомбардами малого калибра, находилось около двухсот пятидесяти гребцов и ещё двести десять человек команды вместе с солдатами.

На парусном бриге было тридцать шесть пушек, гораздо более мощных и дальнобойных, нежели на этой утлой посудине, около шестидесяти матросов и ста двадцати солдат. Все они были опытными вояками и ничуть не сомневались в успехе.

Бриг догнал и обошёл первую турецкую кадыргу справа, прижимая её к скалистому берегу и не давая изменить курс. В его задачу входило не дать этой тихоходке незаметно нырнуть к берегу и затаиться в заливе, изрезанном небольшими бухтами.

На мелководье испанцы рисковали сесть на мель, тем более, что никто лучше пиратов не знал рельеф берега и карту глубин. Бриг следовал за пиратами будто привязанный, держа дистанцию, чтобы не попасть под огонь громадной бомбарды установленной на носу корабля.

Сейчас все было с точностью до наоборот, чем при нападении турков на каракки, напоминая, что старуха-судьба иной раз любит пошутить с теми, кто слишком часто испытывает свою удачу. После грабежа испанских каракки, галеры были так забиты серебром, что еле двигались, невзирая на изнемогавших в трюмах гребцов.

Вторая галера пиратов, шедшая впереди, устремилась в открытое море. Но, вслед за нею, пустилось другое судно — испанская каравелла сошедшая на воду совсем недавно. Главное, для испанцев, было не дать пиратскому кораблю уйти далеко от берега. Как забирать добычу, если потопить судно в открытом море, да ещё и на порядочной глубине?

Каравелла была гораздо быстроходнее и современнее испанского брига, под названием «Кастильский Лев». Это было самое современное морское судно с изображением Морской Девы. Скульптурой вырезанной из мореного дуба и установленной на бушприте, гордился весь экипаж.

Особой гордостью капитана было то, что морская дева, а проще говоря русалка, напоминала всем королеву испании Изабеллу. Да и корона на ее голове служила прозрачным намёком на эту явную аналогию. Морская дева, приносила морякам спасение и удачу в своей стихии, а галеры были наглядным тому подтверждением.

Как бы то ни было, а исход боя был предрешен еще до начала сражения. Так думали все испанцы пустившись в погоню за турками и игравшими с ними, будто кот с обожравшейся крупой мышью.

Каравелла немного отпускала кадыргу от себя, чтобы догоняя и обходя со стороны моря, все сильнее прижимать её к берегу. Испанцы боялись, что весь груз утонет быстрее, чем они смогут перетаскать его в свои трюмы. Но турки, как будто бы и не стремились никуда убегать. Они упрямо шли заданным до этого курсом и никуда не сворачивали.

Два испанских корабля, имели на своих палубах более восьмидесяти новейших пушек, а потому не боялись в расчет сопротивления, которое могут оказать им две турецкие кадырги, загруженные серебром по самую ватерлинию.

Гребцы на этих плавучих тюрьмах изнемогали от непосильного труда и плохого питания, а новых взять было негде и неоткуда. К тому же вооружение на пиратских судах не шло в никакое сравнение с испанцами. Исход боя был очевиден и поэтому на каравелле заранее ликовали, не ожидая серьезного сопротивления. Но турки видимо немного не рассчитали.

Сначала, им надо было благополучно добраться до любого большого города, и сбыть товар, а не тянуть время.

А там, уже можно было думать о вине, гашише, женщинах и прочих радостях жизни. Ещё надо было позаботиться о починке судна, которое нужно постоянно латать, очищать от раковин и смолить, чтобы оно не теряло ход.

А может проще было спрятать богатую добычу на берегу и вернуться за ней позднее, с большим количеством кораблей прикрывающих от испанцев. Но как бы там ни было, изменить что-то уже было нельзя.

Однако пиратский капитан видимо никуда не спешил. Турки возвращались не торопясь, словно провоцируя королевский флот побыстрее догнать и наказать наглецов.

Что послужило причиной такого поведения капитана никто из испанцев не понимал? Может быть сыграла роль молодость