о… – губы его скривились в усмешке, – о, Сешат. Для того, чтобы не попасть в те места, о которых ты говоришь, не называя их. Стал я подобным богу для этого, а не для того, чтобы эту жалкую жизнь в долине провести в праздности, как делают другие. Не путай меня с ними! Я работаю на вечность! Что до пер’о, то я имею больше власти над ним, чем он надо мной… Знай, что есть у меня с пер’о договор – он не вмешивается в мои дела, как боги, – Уарсу усмехнулся, – а я в его…

– Ты разрушаешь хату2, нечестивец! На тебе тяжкий бета́!

– Я выше ваших несуразных предрассудков. Сетово имя – имя пер’о. Моё оружие – вот этот жезл, здесь изображён каждый, кто должен повиноваться мне, – Уарсу выставил костяной жезл перед собой. – Посмотри-ка, смешная женщина, – он сделал ударение на слове «женщина», – посмотри-ка, кто тут у меня есть! Это же…

– Замолчи! – выкрикнула Сешат и, выхватив жезл из его рук, отбросила его в сторону.

Глаза колдуна покраснели, ноздри раздулись, казалось, что даже волосы его поднялись и встали дыбом.

– Пошла вон, ничтожная! – взвизгнул он.

Сешат неожиданно улыбнулась.

– Хорошо, колдун.

Сешат повернулась и вышла из помещения, уводя с собой своих спутников. Вслед им раздавался нарочито громкий хохот Уарсу.

– Зачем мы к нему ходили? – спросил Аба-Анер Сешат, когда они возвращались назад в храм.

– Мы давали ему шанс, – коротко ответила Сешат.

Аба-Анер бросил на неё скептический взгляд, но ничего не сказал. Впервые он видел Сешат слабой и беспомощной. Её превосходство надо всеми вокруг словно сдуло ветром, пронёсшимся над рекой. Аба-Анер видел, что она была уязвлена – ладони непроизвольно сжались в кулаки, лицо было искажено гримасой гнева, кровь наполнила бледность её лица. Казалось, другой человек сейчас шёл между ним и Эй-Нефер.

– Почему мы уходим ни с чем? – спросил Аба-Анер.

Сешат остановилась и повернулась к нему. Она положила руки ему на грудь и сказала:

– Потому что многое могу я, Аба-Анер, но я не всемогуща. Сейчас Уарсу одержал верх надо мной, сославшись на Сета, чьим именем он действует. Продолжать гнуть своё – означает привести мир к неминуемой схватке между Сетом и Хатхор, в которую обязательно ввяжутся и другие боги. Их прямое столкновение будет значить гибель мира, этого, – Сешат развела руками, – этого мира, который мы знаем. Чтобы избежать катастрофы, я уступила. Мне так же горько как и тебе, мало того, я оскорблена! Но чтобы избежать последствий, которые будут настолько ужасными, что ты и представить себе не можешь, я проглотила свою обиду, смирила свой гнев, умерила гордыню и стерпев, иду дальше. Ты со мной? – Сешат отодвинулась от Аба-Анера и посмотрела на него вопросительно, а тот, словно под гипнозом, кивнул и сделал было шаг навстречу, но она повернулась и пошла дальше.

– А каких мне женщин-то теперь звать? – раздался им вслед голос привратника.

Сешат оглянулась и рассмеялась.

– Зови сильных! – ответила она. – Только сильные придут к тебе из-за тебя, а не из-за себя.

Вечером Эй-Нефер и Сешат ушли на встречу с Хикой, а Аба-Анер остался с Хамерутом и Птахотепом. Оба они были заняты делами по храму, поэтому Аба-Анер остался в комнате в одиночестве. Немного поскучав, он решил прогуляться.

На улице он сразу заметил небольшую повозку, запряжённую волом, проезжавшую мимо. Он не обратил бы на неё внимания, если бы между двоих седоков не мелькнула рыжая шевелюра. Перед ними, управляя повозкой, сидел совсем юный мальчишка, и Аба-Анеру показалось, что это был Хика.

Аба-Анер только раз видел Шере, и то издали, но рыжеволосые люди в Кемте встречались так редко, что он даже не усомнился. «Сешат с Эй-Нефер сейчас в роще ждут Шере, – подумал он. – А его везут куда-то, и… учитывая, что по Унуту можно было бы везти и на ослике, скорее всего, везут за пределы Унута».

Действительно, после их визита Уарсу задумался. «Они будут искать способы забрать у меня мальчишку, – рассуждал он. – И пусть бы, но нельзя показывать слабость. Тут принцип: если они одержат верх в малом, то могут посягнуть и на большее… К тому же мальчишка не прост, я ещё не понял всего о нём. О, Сет, который внутри меня. Я не боюсь её пустых угроз… я, который овладел своим Ка… который отобрал сердца у богов и пил их красную кровь, и пировал лёгкими. Волшебство твоё во мне, и мудрость твоя не отнята у меня. Знание каждого бога поглотил я, и магия от острова пламени подчинена мне. Сияю я как звезда, как владыка горизонта! Я не уступлю…»

И Уарсу вызвал к себе Хику.

– Собирайся, – скомандовал он ему. – Сегодня же уедешь к матери, возьмёшь с собой этого рыжего. С тобой отправятся два охранника, они глаз с него не спустят. Ты нужен, чтобы показать им дорогу.

– Дядя… – Хика был немного ошарашен. – Но почему так срочно? Пусть я поеду хотя бы завтра…

Уарсу нахмурился.

– Поедешь сегодня и не возражай. Иди и собирайся в дорогу. Вернётесь, когда я за вами пришлю.

Вот так и получилось, что к наступлению сумерек Хика вёл повозку по пыльной дороге из Унута к небольшому селению Петен у реки, жители которого занимались рыболовством и охотой на уток, обмениваемых затем на близлежащих рынках на нужные товары. Семье Хики, благодаря Уарсу, не приходилось заниматься рыночной торговлей: старый колдун помогал им сбывать рыбу и птицу в дома вельмож. Каждый день по утрам отец Хики грузил корзины с добычей на осла и развозил их по кухням важных сановников септа. А по вечерам он же с братьями Хики таскал сетями из Хапи рыбу и ловил уток, живущих вдоль реки.

Когда Аба-Анер увидел проезжавшую мимо повозку, он тут же сообразил, что нужно проследить за тем, куда везут Шере. Юноша подождал, когда повозка отъедет на сотню локтей и быстрым шагом, иногда переходя на лёгкий бег, пустился ей вслед.

Сноски:

1 – Землёй Темеху египтяне называли пространства на запад от страны.

2 – Хату – тела. Тело человека считалось священным, проведение над ним любых манипуляций являлось тяжким грехом. Даже изготовление мумии для сохранения Ах считалось постыдным и греховным занятием, родственники умершего имели право на насилие над человеком, который занимался этим профессионально.

37. Западная пустыня. 7 дней до разлива. Шере и Хика

Через четыре или пять тысяч шагов повозка въехала в деревушку. Аба-Анер не был знаком с местностью и старательно запоминал дорогу, чтобы затем можно было вернуться в Унут, не блуждая. Но сначала необходимо было выяснить, куда везут Шере. Волы остановились возле дома, выделявшегося на фоне окружающих строений. В то время, как большинство домов были построены из ила, опиравшегося на пальмовые