— Неплохо. — Приложившись к кувшину с водой, произнёс Кейташи, и жестом ладони приглушил жар углей в горне. После чего шагнул к дверям, и выглянул наружу: — Олдон!

— Да, мастер!

— Обед!

— Скоро будет! У меня всё уже разогрето. — Тут же прокричал ему юноша. — Вам в кузню подать, или будете кушать дома?

— На улицу вынеси. — Отмахнулся от него японец и, закрыв дверь, стащил с себя фартук.

— Мы закончили? — Уточнил я.

Кейташи недоуменно оглядел свою кузню, после чего посмотрел на меня, как на идиота:

— Нет, конечно. Но перекусить надо, да и помыться не помешает. — Добавил он, принюхавшись и сморщив нос.

Мы вышли из кузницы, и Кейташи сразу направился к протекающему рядом ручью. Ничуть не стесняясь, японец разделся почти догола, оставшись только в тряпичных трусах, и полностью залез в воду, смывая с себя пот и грязь. Его примеру последовал и я.

Вода в ручье оказалась довольно прохладная, но после жара в кузнице так было даже лучше, и мне потребовалось приложить немало усилий, чтобы заставить себя прекратить плескаться. Когда мы вылезли из воды, Олдон, постелив грубое покрывало прямо на траву, поставил по его центру большой, исходящий паром котелок и две деревянные тарелки.

Положив себе полную тарелку густой каши с утиным мясом, я первую ложку проглотил, даже не пережёвывая, только сейчас поняв, насколько проголодался. В отличие от меня, Кейташи ел намного спокойнее, даже как-то размеренно. А на меня, поглощающего еду, словно пылесос, смотрел, как на варвара.

— А ты не спешил. — Отставив чистую тарелку в сторону и налив себе морса из глиняного кувшина, произнёс японец, посмотрев мне в глаза.

Зная характер кузнеца, пока мы ели, я не произнёс ни слова. И вот сейчас, дождавшись, пока он заговорит первым, склонил голову и развёл руками:

— Как только так сразу. — После чего пояснил, — Был занят.

— Действуя в паре, мы бы к этому времени уже завершили работу над твоим доспехом.

Ну, да, как же! Знаю я его. Пока он не упахался в одиночку, хрен бы он меня допустил до работы в своей кузнице, и никакие пояснения в этом бы не помогли. Так что я не питал иллюзий по этому поводу. Правда, сейчас в его голосе нет фальши, в данный момент он кажется искренним. Чтобы не углублять эту тему, решил перевести разговор. Развязал кошель, достал оттуда два лунных камня и положил перед японцем.

— Хм-м-м-м. — Протянул Кейташи, мазнув взглядом по камням. — Я уже решил эту проблему.

— А ты приглядись. — Улыбнулся я.

Кузнец поднял камни, покатал их в ладонях, и тут его взгляд изменился.

— Это же мои камни! — Удивлённо произнёс он, поднимая на меня взгляд.

То, что он узнает украденное, я не сомневался, его Сродство с Камнем должно было это подсказать.

— Но как⁈ — Спросил японец.

— Нашёл вора. — Пожимаю плечами, словно это было настолько легко, что не требует никаких пояснений.

— Та-а-а-ак! — Протянул Кейташи, а его лицо стало таким, будто его высекли из гранита. — Сейчас я схожу за своим клевцом, и ты мне расскажешь, где этот вор живёт.

— Уже не надо. — Отмахнулся я.

— Это личное. — С плохо скрываемой злостью сказал японец, поднимаясь на ноги.

— Да сядь ты. — Тяжело вздохнув, махнул я рукой. — Вор уже понёс наказание.

— И какое же это было наказание? — Неестественно спокойным голосом спросил Кейташи.

— Скорее всего, его тело уже закопали.

— Эм-м-м-м. — Из японца будто воздух сдули, и он опустился на траву. — Тебе не кажется, что это перебор? Убивать за простую кражу?

— А сам-то уже за клевцом хотел идти. Неужели, чтобы просто погладить того вора? — Невинно уточнил я.

— Я просто пояснил бы ему, что коленные чашечки — это привилегия. — Тихим голосом ответил мне землянин.

— И да, я его не убивал, его прибили свои за то, что воровал там, где не нужно.

— Только я подумаю, что привык к этому миру… — Произнёс японец и, покачав головой, сделал большой глоток морса.

— На какой стадии находится изготовление доспеха? — Снова перевожу тему разговора, так как заметил, что Кейташи погрузился в далеко не радостные размышления.

— Наварить полукольца на пластины, затем сборка и нанесение рун. — Оживился японец.

— Довольно быстро, учитывая, что ты работал один.

— Было бы ещё быстрее, — отмахнулся Кейташи, — если бы не некоторые сложности.

— Сложности? — Спросил я.

Сев на любимый конёк, японец пустился в объяснения. Как и думал, основная сложность оказалась в авалонии. Переплавка его с обычной сталью убирала все необычные свойства данного металла. Кузнечная сварка по земным методикам тоже не давала нужного результата, происходило расслоение. Алхимическое напыление было слишком тонким. В итоге, Кейташи потратил почти три дня только на то, чтобы всё же совместить авалоний с обычной сталью, не потеряв свойств волшебного металла. Для этого ему пришлось прибегнуть к магии, а также к Сродству с Металлом.

Если честно, я понял едва ли половину из объяснений, больше просто кивая его словам. Главное было в том, что он справился с этой задачей, в чём я вообще-то ни на секунду и не сомневался.

— Значит, доспех получится именно таким, как заказывал? — Выслушав все пояснения, спросил я.

— Не совсем. Если помнишь, я оставил за собой право внести те изменения, которые посчитаю нужным. — Пожал плечами японец.

— И какие же это будут изменения? — Не то чтобы я не доверял мастерству Кейташи, но зная, как он может увлечься какой-то идеей, внутренне напрягся.

— Олдон! — Позвал японец помощника. — Принеси мои записи, те, что на столе под камнем.

— Конечно, мастер! — Тут же откликнулся паренёк и побежал к дому кузнеца.

В молчании, попивая морс, мы дождались, пока юноша принесёт толстую пачку грубых листов. Кейташи взял их в руки, после чего кивком головы отправил Олдона подальше, видимо, чтобы тот не грел уши.

— Смотри. — Развернув один из листов с рисунками ко мне, японец наклонился вперёд и, подняв с земли палочку, начал пояснять. — Приняв во внимание твои слова о весе доспеха и силе воинов Булата, я обошёл несколько