— Это можно узнать, — равнодушно ответил я. — От тебя мне нужно, чтобы ты официально отменил изгнание. Или выдал послабление, не знаю.

— Это можно сделать, конечно. Повод подыщем, — задумчиво сказал Влад. — Но ты же понимаешь, что, если я отменю изгнание, Молотов тут же набросится на тебя?

— С чего бы?

— С того, что пока мы делаем вид, будто на самом деле не очень дружим. Он-то уже наверняка раскусил, что это не так, но всё ещё может сомневаться. Но вот если ты вернёшься в княжества…

— Да, понимаю. Плевать. Мне надоело сидеть в Сибири, мне нужен простор. Так я смогу быстрее набирать силу и помогать тебе, в том числе.

— Хорошо, хорошо, — с улыбкой в голосе сказал Влад. — Договорились. Можешь попробовать встретиться со смоленским князем.

Илья Романович Грушецкий, князь Смоленска, не сразу согласился на встречу со мной. Первый официальный запрос был отклонён, ответа на второй пришлось ждать неделю. Полагаю, князь прощупывал почву и выяснял, насколько опасна для него может быть такая встреча.

В том плане, что он ведь знал о конфликте между Москвой и Рязанью. Наверняка понимал, что я в нём участвую, и также понимал, что, если встретиться со мной на официальном уровне, это будет сигналом князю Молотову. Мол, Смоленск на стороне Москвы.

Но на встречу Илья Романович всё же согласился. А от Влада я получил официальное разрешение посетить большую Россию. Правда, ко мне приставили конвой, но я-то понимал, что на самом деле это охрана, а не надзиратели.

Поместье смоленского князя располагалось за городом, но меня он решил принять в конторе в центре Смоленска. Богатый кабинет, отделанный золотом, так и кричал о достатке владельца.

Бедных князей в России не было, но не все из них стремились выставлять богатство напоказ. Илья Романович не стеснялся. Он и сам был одет в дорогущий бархатный костюм, а на пальцах блистали перстни с бриллиантами.

— Эспер Александрович, — таким же бархатным, как костюм, голосом приветствовал он меня. — Рад встрече.

— Взаимно, ваше высочество, — я коротко поклонился и пожал князю руку.

Мы уселись за стол, выпили чаю со сладостями и какое-то время поговорили о разных пустяках. Грушецкий живо интересовался, как живут люди в Сибири, и удивлялся тому, насколько там на самом деле опасно.

— Да уж. Не представляю, как вы смогли так возвыситься в столь неблагодатном месте, — покачал он головой.

— Разве я сильно возвысился? — спросил я.

— Конечно. Из нищего изгоя за год превратились в весьма могущественного дворянина. По меркам баронов, конечно же, — улыбнулся Илья Романович. — Не сочтите за оскорбление.

— Что вы, я прекрасно осознаю своё положение. Именно поэтому хочу его улучшить.

— Похвально, похвально! — князь постучал пальцами по столешнице. — Насколько я полагаю, именно свои перспективы вы и хотели со мной обсудить?

— Вы проницательны, княже, — улыбнулся я.

— Слушаю, — Грушецкий принял деловитый вид.

— Всё очень просто, ваше высочество, и одновременно очень сложно. Я хочу вернуться в большую Россию. Мой брат-князь готов отменить изгнание, но не готов сделать своим вассалом. Понимаете, это будет слишком явным сигналом для наших недругов.

— Вы говорите о князе Молотове, — сказал Илья, и это был не вопрос.

— Да, — кивнул я. — Вы, конечно же, в курсе, что между ним и моим братом…

— Я знаю гораздо больше, чем вы думаете, Эспер, — как-то зловеще произнёс князь.

— Что вы имеете в виду?

— Вы слышали о похождениях вашего деда? Который был вашим тёзкой?

— Да, — кивнул я. — И о настоящих причинах конфликта я тоже знаю. А вы?

— Я тоже. Никита Молотов гораздо ближе к вам, чем вы считали раньше, правда?

— Это так.

— Но я вынужден рассказать вам кое-что ещё, Эспер, — сказал Грушецкий, глядя мне в глаза. — То, что вам не понравится. Кое-что о вашем брате.

— О Владиславе?

— Да. Дело в том, что всё случившееся — смерть вашего отца и старшего брата, начало конфликта с Рязанью… Да и вообще то, что князь Молотов решился покуситься на Москву — это вина Владислава.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился я.

— То, что и сказал. Если бы не ваш брат, всего этого бы никогда не случилось.

— Говорите прямо, ваше высочество.

— Вы точно хотите знать? — поигрывая перстнями, спросил Илья.

— Сначала говорите такое, а потом спрашиваете, хочу ли я знать⁈ — я не удержался и повысил голос. — Конечно!

— Хорошо. Тогда слушайте…

Глава двадцать третья

— О конфликте между вашими родами мне известно давно, — начал князь Грушецкий. — Я был свидетелем того, как ваш дед пошёл на Рязань войной.

— Сколько вам лет? — не удержался я от вопроса.

— Сто четыре года.