— Американец?

Я вздрогнул и повернул голову вправо. Мартин Эриксон стоял рядом и смотрел на мой осушенный стакан.

— Э-э-э, — его предположение меня смутило, учитывая последние события. — я из Лондона.

Глаза певца заполнились пониманием и он кивнул.

— Извини, просто местные не выпивают всё за раз. — объяснил Эриксон.

Я смотрел на хозяина ресторана как на нечто невероятное. Ему было уже больше сорока пяти, но сохранился он неплохо.

— Жаль, что ваш жанр ушёл в историю. — вдруг выпалил я.

Мартин удивлённо уставился на меня, но потом его лицо залила мягкость и грусть. Он слабо улыбнулся и кивнул.

— Да. Время — вещь страшная.

Мы болтали о музыке. Было очень приятно. Я на секунду забыл кто я и почему здесь. Я допил третий стакан виски с колой и понял, что ещё один и мне кранты. На самом деле об этом мне сказал Мартин. Он заботливо отодвинул стакан и похлопал меня по спине. Ему было действительно интересно, что случилось со мной. Я рассказал нечто вроде: поссорился с дядей из-за работы. Ещё пара похлопываний. Когда алкоголь сделал своё дело, мне захотелось упасть в объятья певца, чтобы кто-нибудь меня защитил и объяснил, что к чему.

— Хотел бы я сына, как ты.

Я протрезвел буквально сразу. Мне стало нехорошо. Знай он, что я недавно сделал, его мнение изменилось бы. Наскоро попрощавшись, я вылетел на улицу.

Я утонул в темноте, уже ночь! Свежий воздух затопил мои лёгкие, я вдохнул и выдохнул, а потом понял, что кто-то стоит прямо за мной. Было слишком поздно. На меня накинули мешок, ударили по голове и связали руки.

Я не вырубился. Мне пришлось делать вид, что я без сознания, чтобы меня не огрели снова. Пока меня тащили, я понял, что вырваться не получится: двое были явно огромными и качками. Меня запихнули в багажник. Твою мать! Самое ужасное, я такое только в кино видел! Клаустрофобия, здравствуй!

Мне сразу стало трудно дышать, началась паника, но я стал проделывать успокаивающие упражнения: представлял, как я разделаюсь со своими похитителями, когда меня вытащат. Похоже, быть племянником Мориарти всё же не так круто, как мне казалось. А вообще это я виноват. Не надо было сбегать. Хотя теперь это не имеет никакого значения.

Я ударился головой, когда машина наехала на лежачего полицейского или камень. Голова начала просто раскалываться. Шрам горел, я чувствовал себя Гарри Поттером.

Через минут пятнадцать дорога пошла просто кошмарная. Я ощутил это всем телом. Когда авто остановилось, я насторожился, но услышав шаги и хлопки дверей, расслабился, притворяясь потерявшим сознание. Крышку моего «гроба» открыли, грубо тряхнули меня, убеждаясь, что мне не требуется ещё доза палки по голове, и стали вытаскивать. Моё отбитое тело жутко болело, но я старался не напрягаться. Меня несли, один держал руки, другой ноги. Я ничего не видел, мешок был достаточно плотный.

Тащили меня долго, поднимались по лестнице. Я слышал кряхтение и тяжёлое дыхание. Эта пытка вскоре закончилась. Меня усадили на стул и стали привязывать. Держать голову в расслабленном положении, находясь в сознании, оказалось неприятно. Так и хотелось почесать нос.

Для меня стало неожиданностью, когда мешок резко сорвали, а затем зарядили мне по лицу кулаком. Я скривился, шипя. Находился я в какой-то комнате, походившей на номер дешёвого мотеля. Жёлтый свет, жёлтые стены, медовые покрывала на двух кроватях и прочие элементы мебели. Передо мной стоял огромный накаченный мужик как с картинки страниц криминальной хроники. Такой же объект стоял чуть поодаль. Видимо, это они меня тащили. Один, стоявший чуть дальше говорил по бандитскому маленькому телефончику с кем-то на незнакомом языке. Сербы? Хорваты? Чёрт, кажется Джим чем-то не угодил какой-то мафии. Это меня рассмешило.

— Чё ржёшь? — с акцентом спросил стоящий рядом лысый криминал.

Они все мне скинхедов напоминают.

Я не ответил. Всё равно мой ответ ему бы не понравился. Минутой спустя в комнате оказались ещё трое: их босс (потому что дурацкий полосатый костюмчик и расстёгнутая до сосков рубашка с цепями) и ещё двое либо телохранителей, но скорее советчики или партнёры. Усатый босс что-то сказал громилам, и те ему ответили. Пока шла эта беседа, которую я не понимал, мне пришло в голову два выхода: угрожать или сбежать. Для начала можно воспользоваться первым.

— Может уже посвятите меня в свои планы, а? — грубо вставил я.

Босс и его подчинённые замолчали и повернули ко мне свои головы. Один ринулся ко мне, видимо, чтобы вырубить, но мистер Модный-костюмчик его остановил.

— Тебе ничего знать не обязательно. — о, а вот у этого с произношением всё нормально.

— Обидно, — наигранно расстроился я. — я вроде как ключевая фигура здесь.

Босс ухмыльнулся, поправляя одну из цепочек. Он медленно подошёл ко мне, наклонился и сказал:

— Ты всего лишь приманка. Джеймс Мориарти поплатится за то, что убил нашего человека. — он нарочито ласково погладил меня по ноющей голове.

Это он про того серба, которому я недавно прострелил коленки? Я тоже ухмыльнулся.

— Он сравняет вашу страну с землёй. — прошептал я и оскалился.

Я сам удивился насколько верил в Джима и его способности. Но лучшая защита — это нападение.

В глазах усатой мафии вспыхнул гнев. Отлично, я теперь знаю куда давить. Однако, не прошло и десяти секунд, как лицо преступника изменилось. Он улыбнулся.

— Что ж, посмотрим. — мужчина выпрямился, звеня блестящими цепями. От него пахло табаком и кислой капустой. — А ты пока посиди, — он стал уходить. — но осторожней с Михайло. У него сатириазис.

Я озадаченно уставился сначала на серба, потом на его охранника. Тот, что стоял ближе ко мне ухмыльнулся, глядя на меня.

— Он трахает всё что движется. — пояснил югославский босс. — И всё что не движется тоже.

Я сглотнул, смотря на его огромное тело. Тем временем усатый мужчина и его спутники покинули комнату. Его смех был слышен ещё долго. В комнатке со мной остались только те, кто меня сюда притащили. Надеюсь, усатый босс меня просто запугать хотел. Тогда почему этот Михайло так на меня смотрит? Ладно, если сказанное о нём правда, то хорошо, что здесь ещё один громила. А если они объединятся? Я снова сглотнул и поёжился.

Так. А где мой телефон? В кармане не чувствую. Чёрт. Я стал разглядывать потолок.

Быть заключённым чертовски скучно. А если в туалет захочется? Я всё-таки три стакана алкоголя