Побыстрей бы убраться отсюда, а то мне что-то не по себе…

Глава 16

Хотя нам надо было поторапливаться, и не терять понапрасну время, все же минут пять мы лежали на земле, приходя в себя, и успокаивая тяжелое дыхание. Постепенно из глаз исчез туман, сердце стало биться ровнее, и в легких уже не было рези. С трудом усевшись (сил подняться на ноги у меня пока не было), я оглянулась и поняла, что мы все находимся неподалеку от зимовья — нынешнего дома Тимофея Михайловича. Так, до зимовья мы каким-то образом сумели дойти, теперь бы еще до лодки как-то добраться…

— Ну, знаете ли…  — выдохнул Тимофей Михайлович, с трудом поднимаясь с земли. — Стар я уже стал для таких пробежек, думал, что не дотяну…  Да, как там парень, пришел в себя?

Последнее относилось к Коту, который неподвижно лежал на земле. Кром, выглядевший чуть бодрее нас, подошел к лежащему, присел подле него и бегло осмотрел раненого, после чего я вновь увидела аптечку в руках молодого человека.

— К счастью, жив, но по-прежнему без сознания…  — Кром достал из аптечки еще пару ампул. — Сейчас я ему кое-что вколю — надеюсь, это поможет Коту продержаться еще какое-то время.

— У тебя для Кота еще лекарства есть?

— В обрез. Сама понимаешь, время поджимает, и положение у парня серьезное.

— Что делать будем?.. — спросила я после того, как Кром убрал аптечку в свой рюкзак.

— Первым делом надо пойти к лодке, и пригнать ее поближе.

Услышав эти слова я едва не застонала, потому как вставать и куда-то идти — в данный момент это выше моих сил.

— Вы где лодку оставили?.. — поинтересовался Тимофей Михайлович.

— Неподалеку отсюда. Там еще ива очень раскидистая…

— Хорошее место…  — согласился охотник. — Даже если кто-то чужой рядом пройдет или проедет, то лодку так сразу и не заметит. Да и течение в том месте слабое, так что если лодка хорошо привязана, то никуда не уплывет.

— Поступим так…  — продолжал Кром. — Я отправляюсь за лодкой, а вы, Тимофей Михайлович, тем временем заберите из дома все, что считаете нужным. Ника, а ты присмотри за Котом. Как только пригоню лодку, сразу же забираемся в нее и отправляемся в Раздольное. Может, когда выедем из притока на основную реку, мне удастся связаться со своими — увы, в здешних местах связь не работает от слова «совсем».

— Кто бы спорил — чем быстрее уберемся отсюда, тем лучше…  — согласился охотник. — Я, конечно, лес люблю, и ни на какую городскую жизнь его не променяю, но сейчас лучше оказаться подальше от этого места.

— Все, я пошел…  — сказал Кром. — Постараюсь вернуться побыстрей.

Глядя на спину уходящего Крома я думала только о том, чтоб он вернулся сюда как можно скорей и вновь был рядом со мной. Возможно, это глупо, но подле этого немногословного парня я чувствовала себя так, словно нахожусь под надежной защитой, и это ощущение надежного плеча рядом — подобное для меня ново и несколько необычно, но мне очень нравится это чувство. Что ни говори, но моя бабушка — это постоянный контроль и требование жить по ее правилам, да и Игорь, по сути, хотел того же самого (в еще более жестком варианте), а Кром, то есть Саша…  Этот человек просто находится рядом, ничего не просит взамен и не выставляет никаких условий, но я уверена в том, что он не бросит и не предаст, и рядом с ним мне спокойно. Да и что там греха таить — мне просто нравится этот человек, к которому за последние дни я искренне привязалась. Да, он не блещет красноречием и бесконечным обаянием, как красавец Игорь, но иногда много слов и не требуется, а внешний блеск частенько прикрывает жестокость и расчетливость.

А еще мне вновь и вновь приходит на ум та простая истина, что Тамара, бывшая невеста Крома, самая настоящая дура, раз у нее хватило ума променять такого замечательного парня на какие-то призрачные блага. Наверное, безголовая девица уже и сама это поняла, только не желает в этом признаться — кому ж хочется осознать ту горькую истину, что все поставил не на ту карту, и, по сути, сейчас сидишь у разбитого корыта. А еще до нее постепенно доходит, что как бы она не старалась, но изменить не удастся ничего…

— О чем думаешь?.. — спросил меня Тимофей Михайлович.

— Да так, устала просто, вот и мысли приходят непонятно о чем…  — уклонилась я от ответа.

— Понимаю, самому в голову лезет невесть что…  — подосадовал старый охотник. — Ну да нечего понапрасну время терять, надо в дом идти, кое-что забрать. Знаешь ведь уже: оружие-то у меня есть, а вот патронов к нему нет — все расстрелял, пока того кровопийцу на дереве не подбили, а он, зараза, такой живучий оказался!.. Впрочем, твои парни тогда тоже весь свой боезапас на него потратили, а в тайге без оружия никак не обойтись. Сейчас на заимку пойду — я же когда к Серым озерам направился, не все патроны с собой взял, кое-что в зимовье оставил…

Тимофей Михайлович направился к дому, а я подсунула свой рюкзак под голову Кота, который по-прежнему находился без сознания. Ничего, Кот, потерпи еще немного, скоро Кром пригонит лодку, и мы покинем это место.

Кажется, вокруг все тихо, но мне почему-то не по себе. Внутри словно часы тикают — скорей, скорей…  Кажется, все в порядке, все живы-здоровы, только вот с Котом беда, но, надеюсь, врачи сумеют поставить его на ноги. Поскорей бы вернулся Кром…  Впрочем, я, наверное, успокоюсь лишь после того, как мы все окажемся в лодке. «Казанка» — это, конечно, не навороченный катер, но лодка надежная, мотор неплохой, и места в ней нам четверым вполне хватит.

А на небо вновь стали наползать тучи — похоже, снова пойдет дождь. Не страшно — надеюсь, к тому времени Кром уже пригонит сюда лодку, а она с тентом, так что если и промокнем, то немного.

Еще раз осмотрелась — все-таки зимовье расположено в очень хорошем месте. Спокойно тут и тихо…  К тому же на кедрах, которые окружают поляну, я заметила несколько белок, и смотреть на этих милых зверьков — одно удовольствие. А одна из тех белок немного