— Тогда чего же он от меня хочет, если не этого? — Спрашиваю я, и он улыбается мне сверху вниз, убирая свои светлые волосы с лица.

Поразительно, насколько наивной я сейчас себя чувствую, потому что парню за двадцать, и если бы я увидела его на улице, я бы не сочла его опасным.

Опасны все.

— Ты нужна ему для более важного дела. Он считает, что ты та девушка которая должна продолжить его наследие и предложить ему безграничную преданность, но он никогда не узнает, если я сломаю твою маленькую печать, не так ли? — Он облизывает нижнюю губу, и я дрожу, когда он делает шаг ближе.

Я все еще беззащитна вот так, со связанными за спиной руками, и я отказываюсь позволять этому парню прикасаться ко мне, если он говорит, что дело не в этом. Прямо сейчас Хантер в безопасности, вдали от всего этого, и мне нужно беспокоиться только о себе.

Прочищая горло, я трясу головой, пытаясь убрать волосы, прилипшие к лицу, и мне страшно подумать, как на самом деле выглядит мое лицо. Они определенно не использовали водостойкую тушь, и я много, блядь, плакала.

Что бы Райан сейчас сделал?

Я ненавижу обращаться к нему за помощью, даже мысленно, но мне нужна сила, которую я получаю только от него.

Сначала мне нужно найти способ освободить руки от пут, которые сковывают мои запястья.

— Т-ты хочешь п-прикоснуться ко мне? — Спрашиваю я, не в силах скрыть дрожь в своем голосе, когда заикаюсь, но, похоже, ему это только больше нравится.

— Я хочу большего, чем просто прикасаться к тебе, дорогая, — мурлычет он, проводя пальцем по моей щеке, и мне приходится напрячь все силы, чтобы не отшатнуться на расстояние вытянутой руки.

— Как я должна прикасаться к тебе, когда я связана? — Мой тон невинен, почти наивен, но я чувствую, что он может сказать, что я просто хочу, чтобы он освободил мне руки.

Он подходит ко мне, и я заставляю себя оставаться на месте, когда он прижимается своей грудью к моей. Он проводит пальцами по моим рукам, дразня узел на запястьях, и надежда зарождается во мне, пока он не шепчет мне на ухо: — Дорогая, в этом вся привлекательность.

Моя кровь застывает, когда он хватает меня за талию, делает два шага и бросает на кровать. Крик срывается с моих губ, когда я прикусываю язык. Мои руки оказались в ловушке подо мной, поэтому я пытаюсь оттолкнуться от него, упираясь пятками в матрас.

— П-пожалуйста, — умоляю я, чувствуя вкус крови на языке, когда он хватает меня за лодыжки и тянет к краю кровати.

Когда мои ноги свисают с края, он быстро забирается на меня, застав врасплох, когда садится мне на живот, и боль в моих руках и плечах становится почти невыносимой.

— Пожалуйста, не надо, — шепчу я, когда он сжимает мое горло, удерживая меня на месте под собой и делая беспомощной.

Он игнорирует меня, другой рукой поглаживая материал моего платья, проводя по цветам, вышитым в кружеве на моей груди, а его губы начинают дразнить мою шею.

Я захлопываю глаза, когда страх поглощает меня. Я пытаюсь заглушить боль и игнорировать прикосновение его губ к моей коже, но я уже не та девушка. Я не буду лежать здесь и принимать такую судьбу. Я не буду.

Я снова поджимаю ноги, но он не сдвинулся с места, он навалился на меня, как скала. Я сдерживаю рыдание, его рука сжимается на моем горле, когда я пытаюсь высвободить руки. Веревка обжигает, когда я пытаюсь крутить и тянуть, но это трудно, когда он прикасается ко мне.

Я замираю, когда он наклоняется с ухмылкой на губах и облизывает кружево на моем соске, прежде чем схватить материал зубами и разорвать его, как и обещал.

Я в ужасе смотрю, как обнажается моя грудь, и он торжествующе улыбается, ощущение его удовольствия, трущегося о мое бедро, когда он прижимается ко мне, вызывает у меня тошноту.

Как мне это пережить?

Как мне…

— Что это? — кричит кто-то, я слышу знакомый голос, но прежде чем я успеваю опознать его, парень оглядывается через плечо, и в замедленной съемке все взрывается.

Оглушительный грохот выстрела заполняет комнату, и единственная пуля попадает парню в висок сбоку. Я кричу, когда кровь заливает меня, выворачивая шею в сторону, чтобы спрятаться от беспорядка надо мной, когда его обмякшее тело падает вперед. Страх пробегает по моим венам, когда я делаю глубокий вдох.

Слезы текут по моему лицу, а горло горит от крика, но я не могу остановить эмоции, покидающие мой рот. Хватка ублюдка на моей шее ослабевает, когда жизнь покидает его тело.

Мои глаза захлопнулись, я не могу смотреть на взорвавшиеся мозги и кровь парня, но я чувствую момент, когда безжизненное тело скатывается с меня и меня заключают в чьи-то объятия.

— Пожалуйста, нет. Пожалуйста, не делай мне больно, — умоляю я, снова пиная ногами, теперь, когда они свободны и соприкасаются с чьим-то твердым, мускулистым бедром. Я думаю, что мне больнее, чем ему, когда он ворчит.

— Я держу тебя, Бетти, — слышу я, и бурлящий хаос в моей голове успокаивается от этого прозвища.

Бетти.

Приоткрывая глаза, я смотрю в бурные голубые глаза, которые мне слишком хорошо знакомы, и изумленно смотрю на него. У меня нет слов, так как мой разум находится в состоянии войны из-за того, что я чувствую к нему прямо сейчас, но он только что выстрелил мужчине в голову за то, что тот прикоснулся ко мне.

Он укачивает меня на руках, мои руки все еще связаны за спиной, но я не жалуюсь, не отрывая взгляда от его подбородка, пока он выносит меня из здания.

Я слышу другие выстрелы, но они где-то вдалеке. Находясь в объятиях Райана, я чувствую себя в безопасности, поэтому даже не вздрагиваю от этого звука, в полном изумлении уставившись на мужчину, обнимающего меня.

Холод ночного воздуха на мгновение обжигает мою кожу, прежде чем меня сажают в машину, и дверца захлопывается прежде, чем я успеваю попросить его подождать. Я ищу Райана и хмурюсь, наблюдая, как он целится из пистолета и бросается обратно в дом.

Что же это такое?

— Я полагаю, ты печально известная Бетани Эшвилл, — говорит дама, пугая меня, и когда я смотрю на заднее сиденье темного внедорожника, я вижу маленькую женщину, сидящую напротив меня, почти в тени. Как, черт возьми, я могла ее упустить?

Она излучает деловитость в