недоучившиеся студенты жреческих школ, неудачники, скрывающиеся от долгов, прогоревшие купцы, всякое ворье, крупное и мелкое. Родной дом для бхикшу стал чужбиной, леса, горы, долины — отечеством.

Представляю, с каким любопытством разглядывали индийские боги из своих небесных чертогов это неспокойное, колеблющееся людское море. Могу понять их удивление, когда это море по неизвестным для богов причинам растекалось мелкими ручейками по обочинам индийских дорог. Брахманическим богам не понять людей. Ведь сами боги питались напитком бессмертия — амритой. А всего остального, особенно молочных каш, у них было сверх всякой меры. Чем там люди живут на земле, их мало интересовало. Качество жизни живых существ определял закон кармы.

Карен Армстронг проясняет для нас сложившуюся ситуацию: «…древние ведические ритуалы были рассчитаны на условия сельской общины, а в суете и шуме городов проводить их было просто невозможно. Коммерсанты и торговцы, постоянно находившиеся в разъездах, не имели даже физической возможности поддерживать огонь в домашнем очаге и соблюдать пост и воздержание»[254].

Бхикшу кормили ноги, а если конкретнее — города и большие деревни. Долго на одном месте они не засиживались, чтобы не вызывать раздражение у местных жителей. По своей численности эти, условно говоря, бродячие монахи почти сравнялись с торговцами из варны вайшьев и вполне могли претендовать на признание себя пятой варной. После шудр, разумеется. Существовала, однако, одна серьезная проблема. Отщепенцы должны были «хоть как-то оправдать в глазах общества свое существование». Ну, не наглые же они дармоеды, в самом деле![255]

Вот почему бхикшу относили себя к шраманам и воспринимались мирянами как бесстрашные и упорные первопроходцы, ищущие путь к просветлению. Миряне верили, что тот, кто достигнет цели, избавится от бесконечного круговорота перерождений и расскажет им, как это у него получилось.

Время, когда жил Будда Шакьямуни, как я уже упоминал, принадлежало особам эгоцентричным, алчным до новых удовольствий и наслаждений. И эта их не исчезающая ни на мгновение «жажда жизни», как ни парадоксально, была на руку бхикшу. Успешные люди подавали им милостыню в надежде обрести благодать и если не улучшить, то по крайней мере сохранить тот же, приносящий им радость, уровень жизни в последующем рождении.

Интеллектуально сын Шуддходаны подготовил себя к намеченному пути, ведущему к постижению истины. Он еще не познал ее, но определенно полюбил с такой преданностью, с таким самоотвержением, что капельки пота выступали у него на лбу от одной только мысли: когда-нибудь истина откроется ему.

Бхаргава распахнул сыну правителя шакьев окно в новый, неизвестный мир. С появлением его и других саньясинов пошел новый, особенный отсчет дней жизни Сиддхартхи Гаутамы. Время творимых им глупостей осталось навсегда позади и не оставило в нем никаких ощутимых следов. Пришло время духовной работы и борьбы с собственным телом. Первое, что Сиддхартха понял: чтобы осуществить задуманное, необходимо обзавестись невозмутимостью, упорством и долготерпением.

Он шел по лесной тропе, пока не оказался в небольшой долине, за которой начинались горы со многими водопадами. День клонился к вечеру. Кричали кружащие в небе черные птицы. Потом неожиданно стало тихо, как будто должно было произойти что-то необычное и торжественное. И вправду, на большом расстоянии от него он заметил медленно идущего тигра. Без сомнения, тигр его увидел, но был довольно далеко. Сиддхартха свернул в другую сторону, не туда, куда ему нужно было идти. Пройдя по долине какое-то время, он вступил в другой лес, более мощный и темный, чем тот, из которого недавно вышел.

Сиддхартха был признателен Бхаргаве. Мало того что тот оказался опытным, знавшим местность проводником, он еще научил его разбираться в лесных травах и кореньях, точно определять, что пригодно для еды, а чем можно запросто отравиться. Бхаргава был аскетом и уже несколько лет существовал на «подножном» корму: питался травами, кореньями и дикорастущими фруктами.

Сиддхартха наслаждался дарами природы, сидя под деревом, когда его догнали два посланца отца. Об этой встрече повествуют многие буддийские предания о жизни Первоучителя. Как полагает профессор Хадзиме Накамура, несмотря на то что данные предания относятся не к самым старым текстам, в эпизоде встречи Сиддхартхи с чиновниками Шуддходаны дает о себе знать историческая основа. Просьба о его возвращении в родное гнездо, с которой эти люди обратились к нему, действительно подкупает простотой и незамысловатостью изложения[256].

Однако названная в буддийских текстах причина, заставившая отца послать ему вдогонку гонцов, вызывает у меня сомнение. Все-таки Шуддходана был опытным и волевым правителем, умеющим держать себя в руках, а не истеричной барышней. Он прекрасно понимал: то, что было, того уже не вернуть.

Существовала другая причина, на мой взгляд, связанная с интригой, которую замыслил предводитель шакьев. Думаю, что в общих чертах он еще в Капилавасту посвятил в нее сына и попросил его кое в чем ему помочь. Гонцы изложили Сиддхартхе некоторые детали. Но об этом — в следующей главе.

Гонцы принесли Сиддхартхе еще одну новость, которая его сначала огорчила, а потом, по некотором размышлении, порадовала. Яшодхара буквально через несколько дней после его ухода из дома раздарила свои драгоценности, переоделась в скромную одежду и начала принимать пищу, как и он, один раз в день. Не удаляясь никуда из дома, она вела скромную и благочестивую жизнь отшельницы. Попытки подобрать ей нового мужа, которые предприняли ее родственники, ни к чему не привели[257].

Яшодхара до самых последних дней сохраняла верность своему единственному мужу. Что касается Первоучителя, я приведу одно соображение Карен Армстронг из ее книги «Будда» о его уходе в странники: «Когда он (Будда. — А. С.) покидал мирскую жизнь в поисках духовного совершенства, ему и в голову не приходило позвать с собой жену, как это делали некоторые отшельники»[258].

Глава шестая. На равных говорить с царем и нищим

О прибытии Сиддхартхи Гаутамы в столицу Магадхи, о встрече с царем Бимбисарой, о секретном разговоре, раскрывающем планы магадхского монарха, о политике и благочестии и других тайнах магадхского двора

Наконец-то Сиддхартха прибыл в Раджагриху. Я убежден, что Первоучитель выбрал этот город не случайно. Если говорить откровенно, в столице самого могущественного в Индии государства он надеялся найти вельможного покровителя и войти в среду таких же, как он, правдоискателей, которых в столице Магадхи было видимо-невидимо. Все они выискивали любые возможности, чтобы добиться расположения и поддержки молодого царя Магадхи Бимбисары. Царю было 24 года, и он находился на троне девять лет.

Карен Армстронг отмечает, что правители того времени привечали странствующих монахов, которых «не считали бездельниками, их неустанные духовные поиски