Лицо Александра нависало над ней, ужасно невыразительное, и чем сильнее он сдавливал ее горло, тем больше расплывались его очертания перед глазами Анны.

Она мотала головой из стороны в сторону. Ей не хотелось умирать. Уж точно не так. Не здесь, под этой декадентской люстрой.

Страх – мощный стимулятор.

Анна посмотрела на полные щеки Александра, левая была больше правой. За ней был воспаленный зуб, на который он постоянно жаловался.

Она решилась отпустить руки Александра. Давление тут же усилилось. Перед ее глазами заплясали темные полосы. Реальность распадалась на волокна.

Замахнувшись, Анна нанесла удар. В него она вложила весь гнев, печаль, отчаяние и страх, мучившие ее последние десять лет.

Она попала по щеке Александра. Голова его дернулась. На распахнутых глазах выступили слезы. Рот раскрылся.

Он закричал.

– Ай!

И еще раз:

– Ай!

Он убрал руки с шеи Анны и схватился за место, куда пришелся удар.

– Черт возьми! Тысячу раз! – выругался Александр.

Задыхаясь, Анна отпрянула от него. Одной рукой она расстегнула воротник своего пальто. Почему ей все еще не хватает воздуха? Из оставшихся сил она сделала вдох, но в ее горячие легкие проникла лишь небольшая струйка кислорода. Этого недостаточно.

Анна почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Над ней вдруг снова нависло лицо Александра. Его кожа была еще темнее, чем обычно. Затем она стала совсем черной.

Залы были полны гнусных статуй гнусных людей. С масляных картин на Леметра смотрели духовники и княжеские слуги. Все они принадлежали миру, который скоро исчезнет.

От Дюма и графини он избавился. Теперь между Этьеном Леметром и последним амулетом стоит только леди Элис. Скоро и это изменится.

Его противники прибыли в Санкт-Петербург удивительно быстро. Но он и сам сделал все возможное и невозможное, чтобы добраться в музей. Опоздай он хоть на день, и Александр с его метрессами выиграли бы гонку.

Леметр кашлянул. Прогулка по замерзшему заливу истощила его силы. У него перед глазами плясали тени. Он мечтал оказаться в теплой постели и немного отдохнуть. Осталось совсем немного. Теперь от цели его отделяет всего несколько шагов.

На пьедестале стояла женская фигура в роскошном платье. Наверное, она изображала царицу, угнетательницу с черной душой в платье из белого шелка. Леметр остановился и вытер лицо подолом ее одеяния. Остатки косметики запачкали ткань. Он чувствовал себя освобожденным. Наконец-то он снова может быть самим собой. Маскарад подошел к концу.

Пройдя еще два зала, Леметр увидел леди Элис. Она стояла к нему спиной посреди выставки высохших трупов – озера из стеклянных гробов. Леметр содрогнулся. Не из-за страшных на вид мертвецов. Его ужаснула надменность человека. Уже тысячи лет назад короли ставили свою волю превыше всего остального. Даже выше смерти.

Он сожжет эти мумии. Этот музей. Быть может, и весь город.

Он снова кашлянул.

– Ну наконец-то! – сказала леди Элис и повернулась к нему. – Я нашла… – Она замолчала, поняв, кто к ней приближается.

В одной руке она держала кочергу, а в другой – амулет. Теперь она сделала шаг назад.

– Я рад, что вы ждали меня с таким нетерпением, – сказал Леметр.

Он заметил, что витрина позади герцогини разрушена. Из-за осколков стекла высохшее тело мумии сверкало. Картина ему понравилась. Гнилой труп, усеянный драгоценностями – символ всех аристократов.

– Вы сорвали мои планы в Лондоне, – прорычал он. – За это вы заплатили. Но недостаточно.

Он поднял пистолет.

– Давайте, застрелите меня, – леди Элис обрела дар речи. – Мне нечего терять. Но я хотя бы умру храброй женщиной. Я противилась судьбе до последнего. А вот вы так и останетесь слабаком.

Леметр хотел ее высмеять, но из него снова вырвался лишь кашель. Ствол пистолета качнулся.

– Слабаком? – крикнул он. – Только что я позаботился о том, чтобы ваша подруга, графиня, покинула этот мир. Ее задушили. По моему приказу. И сделал это Александр Дюма.

Если леди Элис и напугало это известие, то она отлично умела скрывать чувства. Спокойным голосом герцогиня продолжила:

– Это только подтверждает мои слова, Этьен. Вы ничего не можете сами. Вы боитесь даже парализованной женщины. – Голос леди Элис зажегся яростью. Ее щеки пылали. – Вы чувствуете себя сильным, только ломая волю других. Но сами сделать вы ничего не можете.

Она швырнула ему амулет. Бронзовый диск зазвенел на плитке, когда драгоценный предмет приземлился у его ног. Он не решался к нему наклониться.

– Берите же! – крикнула леди Элис. – Без подспорья у вас ничего не выйдет. Вы напоминаете охотника, которому собака должна принести дичь. Так будет и дальше. Вам всегда будет нужна помощь, Этьен. Вы никогда не сможете ничего сделать сами. Вы тоже сидите в инвалидном кресле. Только у вас сломлено не тело, а дух.

Леметр вздрогнул. Что позволяет себе эта женщина? Она ведь ничего о нем не знает. Даже его настоящее лицо она увидела только сейчас.

– Вы просто беспомощный заморыш, – продолжила англичанка. – Ничтожный обманщик. Ничем не лучше… не лучше…

– Юнги, – закончил Леметр.

Выстрел из пистолета эхом отдался от стен. Герцогиня закружилась и упала на разрушенную витрину.

Взметнулась пыль. Леди Элис слабо вскрикнула и затихла.

– Это подтверждает ваши слова? – прокричал он ее бездыханному телу.

Он прицелился ей в спину и снова спустил курок. Однако пистолет был разряжен. Он отбросил оружие. Затем он поднял артефакт с пола и спрятал его в кармане пальто. Прихрамывая, Леметр как можно быстрее подошел к одному из окон. Теперь больше никто не сможет его остановить. Никто!

– Мой зуб! – простонал Александр.

Его голову охватила невыносимая боль. Она была почти такой же сильной, как боль у него в сердце. Перед ним сидела графиня Анна в инвалидном кресле и больше не шевелилась.

Что случилось? Александр не знал. Но он мог связать обрывки воедино. Он знал, что его захлестнули чувства и он подошел к Леметру, своему брату Этьену. Затем тот достал амулеты. После Александр помнил широко раскрытые глаза Анны, всего на расстоянии ладони от его лица. Его руки легли ей на шею. На шею, которую он вообще-то хотел покрыть поцелуями.

Боль пульсировала все сильнее.

– Анна! – окликнул Александр. – Вы меня слышите?

Он положил руку ей под подбородок и слегка приподнял ее голову.

Ее веки затрепетали. Слава богу! Она жива.

В его романах человека, потерявшего сознание, били по лицу. Он замахнулся, но опустил руку.

– Анна! – вновь сказал он.

Ее голова вот-вот