– Действительно, – сказал Леметр. – И после его смерти никто больше не платил за школу в Монпелье. Про меня просто забыли. Меня выгнали оттуда, и я оказался на улице. Что же у меня было? Одежда, несколько монет и талант, который я унаследовал от нашего отца: способность повелевать другими и влиять на них. Узнав об открытии магнитных лучей, я понял, кем стану в будущем.

Я пошел в ученики к человеку по имени Лафонтен. У него я научился обращаться с магнитными лучами и слабой волей людей. Я стал мэтром магнетизма и манипулирования. Имя, данное мне отцом, подходило мне превосходно: Леметр, мэтр. Однако мне приходилось скрывать цвет кожи. Какой аристократ стал бы лечиться у негра? – Леметр сжал кулаки.

– Слухи о моем таланте разнеслись по всей Европе. Берлин. Баден-Баден. Мюнхен. Зальцбург. Милан. В моих салонах было не протолкнуться от богатых и влиятельных. Поначалу я просто лишал этих людей их состояния. Но со временем деньги мне наскучили. Я играл с властью, которой они обладали и которой наделяли меня. Я хотел наказать аристократию, разлучившую меня с отцом. Положить конец французскому правительству, английскому королевскому дому, царю. И в завершение – уничтожить монархическую Европу. Однако после нашей встречи все стало иначе. Однажды ты уже изменил мою жизнь, будучи совсем маленьким, когда отец решил отказаться от меня в твою пользу. Больше этого не повторится.

– Почему же? – спросил Александр, держа перед собой ствол пистолета.

Рассказ Леметра его озадачил. Неужели он сам виноват в бедах, которые этот человек уже причинил или только хотел причинить миру? Но ведь он был всего лишь ребенком. Ребенком, которого любил отец.

– Потому что отныне мы одна семья, – сказал Леметр и на шаг подошел к Александру. – Убери пистолет. Или ты хочешь застрелить брата, которого только что обрел?

Александр сжал рукоятку. Теперь у него есть брат. Всю жизнь он справлялся и один. А если ему требовалась компания, он окружал себя друзьями, умудренными опытом мужчинами, которые могли пьянствовать и смеяться ночи напролет. Как же ему обойтись с родичем? Да еще и с таким чудовищем?

Ствол пистолета опустился.

– Ты всего лишь единокровный брат, – сказал Александр Леметру.

Или же самому себе?

– Воистину, – сказал магнетизёр и сделал еще один шаг вперед. – А сколько у тебя настоящих братьев?

Леметр – Этьен – был прав. Близких у Александра не было. Немногие кровные родственники по матери не хотели иметь ничего общего с Александром, паршивой овцой семьи, во всяком случае, до того, как он добился большого успеха.

У него вдруг появился брат…

Александр пристально смотрел на обезображенное стертой косметикой лицо магнетизёра. Теперь ему казалось, что он видит в нем знакомые черты. Выступающая нижняя губа, правильный нос, круглые, сверкающие глаза. Так выглядел генерал Тома-Александр Дюма. Александр нередко стоял перед портретом отца и представлял, что тот сойдет с холста и возьмет сына на руки, научит его фехтованию и верховой езде, научит словам, с которыми ухаживают за красивыми дамами. Как же он об этом мечтал!

Леметр подошел еще ближе и теперь стоял прямо перед ним. Александр различал поры на его коже – его настоящей коже. Ему казалось, он видит его насквозь, может заглянуть в душу настоящего Дюма.

– Может быть. – начал Александр. Он сглотнул. – Если ты обещаешь сойти со своего пути. Мы могли бы.

Больше он сказать не смог. Глаза брата перед лицом Александра казались огромными. Там же вдруг оказались и два амулета. Когда Этьен их достал?

– Вот они, – сказал Леметр. – Амулеты, воссоединившие нас. Разве они не прекрасны?

Александр попытался проследить взглядом за раскачивающимися иероглифами. У него закружилась голова.

Глава 46. Санкт-Петербург, Эрмитаж, январь 1852 года

Элис шла по коридорам огромного музея. Она направлялась в восточную часть здания, чтобы отыскать амулет или кого-то из служителей Эрмитажа. Но вместо того чтобы осматривать анфиладу комнат, она снова и снова поднимала глаза вверх. Никогда еще она не видела залов такого тревожного декадентства. При этом она посетила множество крепостей и замков у себя на родине. Но по сравнению с этим дворцом русских царей сооружения английского дворянства казались карликовыми пещерами.

Любуясь одним из красочных кессонных потолков, Элис натолкнулась на витрину. Герцогиня отпрянула. Из-под стекла на нее смотрело человеческое лицо. Или то, что от него осталось.

Видимо, это был один из этих высохших трупов. Кажется, египтяне высушивали мертвых и заворачивали их в повязки. Об этом как-то рассказал ей Фергус, надеясь ее напугать. Она сделала ему одолжение и в притворном ужасе бросилась к нему в объятия.

Но то была всего лишь сказка на сцене театра любви. Мумия здесь была настоящей: Элис подошла к стеклу. Ничего ведь не случится. Этот человек давно мертв. И его все еще окружают стеклянные стенки гроба. Как Белоснежку. Только она даже после смерти оставалась красивой.

Чего нельзя сказать об этом трупе.

Элис слышала, что некоторые врачи прописывали истертую мумию как лекарство. Растворенная в горячем отваре трупная пыль якобы помогала от всевозможных болезней. Элис подумала, что лучше уж погибнуть, чем съесть мертвеца.

Отвернувшись от мумии, она поняла, что в зале были и другие забальзамированные мертвые. В помещении в два ряда стояли стеклянные гробы, в которых покоились коричневые тела. Места между ними было так много, что посетители могли пройти и полюбоваться экспонатами. На высоких окнах висели дряблые тяжелые шторы. В комнате царил полумрак.

Элис встрепенулась. Догадывались ли фараоны, что однажды их унизят до экспонатов, на которые будут смотреть сотни пар глаз?

Фараоны. Мумии. Значит, это Египетская коллекция. Или же ее часть – через арку, ведущую в следующий зал, Элис разглядела еще несколько похожих на гробы витрин, комнату смерти. Бывшая герцогиня Вустерская стояла посреди нее.

Она проглотила недомогание, зарождающееся внутри. Она справлялась и не с таким. К тому же она позовет спутников, а втроем можно заглянуть в высохшее лицо даже самой жуткой мумии.

– Египетская коллекция, – крикнула она как можно громче, – здесь, на восток.

Ее крик разнесло эхо.

Тут она увидела амулет.

Он лежал в одном из стеклянных гробов. Кто-то положил его мумии на грудь.

– Я его нашла, – крикнула Элис, но теперь ее голос был тише.

Диск в форме полумесяца магически притягивал Элис. Она положила руку на стеклянную витрину, прямо над артефактом. Стекло было холодным на ощупь, но нагрелось от прикосновения.

Там лежал драгоценный предмет, ради которого она приехала в Россию. Охота подошла к концу. Леметр опоздал. Их задача в Санкт-Петербурге выполнена.