– Не надо ерничать, юноша! – рыкнула Норбекова. – Вы уверены, что до последних событий не встречались с ним?

– Я ни в чем сейчас не уверен, – честно признался Джон и вздохнул. – Могу лишь сказать, что стервец он первоклассный. Просто космический говнюк.

Фарида подалась к нему через стол и тоном, от которого кровь стыла в жилах, прошипела:

– Завязывай. Иначе беседовать с тобой будут в другом формате. Понял?

– Прошу прощения, – извинился Уильям. Но в извинении слышалось больше льда, чем раскаяния. – Ваш вопрос несколько смутил меня. Впредь буду сдержаннее. Честное пионерское.

Норбекова вскинула брови, а Маргарита с трудом сдержалась, чтобы не прыснуть со смеху.

– Ты научила? – Полидевк покосился на нее.

Беликова хмыкнула в ответ. На самом деле она волновалась, и весьма основательно. Все самые опасные вопросы ждали впереди. Джон тоже знал об этом и, вероятно, нехило нервничал. Хотя Рита не могла не признать, что он великолепно сохраняет присутствие духа. Что тут скажешь – истинный британец!

– Кто этот человек? – Фарида продемонстрировала портрет Оскара Блеквуда. – Вы знаете его?

Уильям Кавендиш залип на полмгновения, сморщил лоб, но в итоге качнул головой:

– Нет, я его не узнаю.

– Хорошо. – Кобра сцепила пальцы в замок. – Каким образом вы добрались до «Юниверсума» во второй раз?

– Я угнал космолет.

На лице Норбековой не дрогнул ни один мускул, но в глазах мелькнула некая невысказанная мысль.

– Расскажите все по порядку, – потребовала она, и Джон рассказал.

Он рассказал все то, что прежде поведал Рите. Только про блондинку упомянул как-то уж совсем вскользь.

Специально? Или случайно вышло? Подозрительно…

– Вы запомнили что-то конкретное на той военной базе? – спросила Фарида Ильдаровна, когда он закончил.

– Мне… – Лорд Кавендиш потер переносицу. – Мне сложно вспомнить так сразу. Я больше думал о том, как удрать, и к деталям особо не присматривался.

– Понимаю, – протянула татарка. – Изложите подробности побега письменно и предъявите во вторник. Так будет лучше всего.

– С тебя она тоже стребовала рапорт? – шепнул Полидевк, и Рита вздрогнула. Ответила кивком.

Да уж… В том, что мегапопулярная голливудская звезда Даниэла Стивенс работала на ЦРУ, сомнений не оставалось. Но что именно американка хотела от Джона? Вернуть безутешной родне наследника? Обрадовать королеву и оставить старушку Англию в неоплатном долгу? Вполне возможно. Или…

– Думаешь, он завербован? – Глаза резидента сузились.

– Исключено, – твердо заявила Маргарита. – Он сказал бы мне.

Полидевк скорчил такую красноречивую рожу, что слова не потребовались.

– И не надо так смотреть! – прошипела Беликова. – От меня Джон не стал бы скрывать.

– Какие высокие отношения! А давно ты поведала парню, что служишь в КГБ?

Маргарита стиснула зубы до скрипа. Вот же…

Кобра тем временем продолжила допрос.

– Что вы делали после блокировки отсека, когда началось принудительное отмежевание уровня от станции?

Уильям Кавендиш вздохнул, устремив взгляд в прошлое. Помрачнел. Маргарита хорошо понимала его. Сама до сих пор вспоминала те страшные минуты с содроганием.

– Рита упала рядом с терминалом… – начал Джон. – Она оставалась в сознании, но идти не могла из-за сильного шока. Я подхватил ее и отнес наверх, к месту стыковки спасательных шаттлов.

– А потом?

– Потом вернулся в «Альфа»-сектор.

– Зачем?

– Резо Долидзе получил серьезные травмы, – бесхитростно пояснил бывший юнит. – Я не мог оставить его умирать.

– Почему? – Норбекова вперилась в него взглядом.

Джон ответил на вызов спокойно и с достоинством:

– Он мой друг.

Кобра удовлетворенно кивнула. Рита сообразила, к чему она клонит: спасение хозяина записано у юнитов на подкорку – кибернетический телохранитель без колебаний нырнет в жерло вулкана, если того потребует безопасность владельца. Однако робот не пойдет на риск исключительно ради дружбы. Такого ни одна программа не предусматривает.

Фарида зафиксировала ответ в блокноте и развернула перед Джоном четыре изображения:

– Кого из этих женщин вы знаете?

У Риты упало сердце. С одной из голографий на Джона смотрела красавица Софи Бонье. Темноволосая, с алебастровой кожей и глазами, похожими на спелые вишни…

Уильям завис, глядя на снимки. Кадык его дернулся. Глаза потемнели, а ладонь сжалась в кулак.

«Ну все, – грустно подумала Беликова. – Узнал…»

– Вы узнаёте кого-нибудь? – повторила Норбекова. Кто-кто, а уж она наверняка заметила его реакцию.

Джон ответил не сразу, зато голос его прозвучал максимально спокойно. Похоже, успел совладать с эмоциями.

– Да, – сказал он. – Разумеется, узнаю́.

– Кого?

– Это Рита. – Он указал на правую голографию, а Маргарита от неожиданности чуть не выронила чашку. – Рита Беликова. Как же могу я ее не узнать?

– Хм… – Фарида Ильдаровна задумчиво потерла подбородок. – Какие отношения вас связывают?

– Мы друзья.

– Только друзья? – Татарка лукаво выгнула бровь.

Всю невозмутимость Джона смыло как шваброй. Он вспыхнул. На скулах заходили желваки, а ноздри раздулись.

– Кроме нас это никого не касается, – отрезал он. – Это наше с ней личное дело!

– Ошибаетесь. – Голос Норбековой был тверже гранита. – Возможно, в капиталистических странах – очень даже личное. Но здесь – Советский Союз. А Маргарита Павловна – гражданка нашей доблестной отчизны. У советского человека нет и не может быть секретов от коллектива, партии и государства!

Фарида поднялась и, упершись кулаками в столешницу, рявкнула:

– Отвечайте на вопрос!

Джон зыркнул на нее, помолчал пару секунд, а потом тоже встал. Медленно так. С ленцой. Выпрямился во весь рост и снова посмотрел на Кобру. На этот раз – сверху вниз.

– Вам действительно так важно это знать? – спросил спокойно.

Норбекова ответила зловещим молчанием.

– Что ж, – вздохнул он. – Ладно. Пусть будет по-вашему.

Джон пересек комнату и, прежде чем Беликова успела сообразить, что к чему, прижал ладони к зеркальной поверхности, отделяющей тайную каморку от допросной. Всмотрелся, прищурив глаза. Ясное дело, видел он только собственное отражение, но…

– Рита, я знаю, ты там, – хрипло изрек лорд Кавендиш. – Я чувствую тебя, помнишь?