— Я хочу поехать в Лаконику и посвататься к дочери Леды! Вдруг мне повезет, и я стану ее мужем! — сказал однажды Менелай.

Агамемнон в сомнении покачал головой.

— Слов нет, — заметил он, — ты прекрасен, благороден и, не завладей дядя нашим царством, был бы жених хоть куда! Но кому нужен бездомный скиталец? Гордый Тиндарей только посмеется над тобой!

— Едва ли! — возразил Менелай. — Царь сам был изгнанником и знает, как переменчива судьба!

Братья отправились в путь и вскоре добрались до Спарты. Тиндарей встретил их очень радушно.

— Я рад вашему приезду! — сказал он. — Но ничего не обещаю! Елена сама выберет себе мужа, и тут я ей не указчик!

Сыновья Атрея поселились неподалеку от царского дворца и вскоре узнали, что явились в Спарту далеко не первыми. В город съехались цари и царевичи со всей Греции. Каждый из них мечтал завоевать сердце прекрасной Елены и недружелюбно посматривал на соперников. Будь их воля, женихи давно бы передрались и перессорились друг с другом, однако на этот счет существовали очень строгие правила. Всякому виновнику ссоры грозило немедленное изгнание! Об этом объявили могучие Диоскуры, строго следившие за порядком в городе.

— Царевичи поступают благоразумно! — с одобрением отозвался об этой мере Агамемнон. — Но им все равно не удастся сохранить мир! Пока претенденты тешат себя надеждой на женитьбу, они готовы сдерживаться. Но что удержит их, после свадьбы? Не завидую я мужу Елены! Ему придется воевать против всей Греции!

— От того царевна и медлит назвать своего избранника! — догадался Менелай.

На другой день сыновей Атрея навестил Диомед. Он виделся с ними еще в Калидоне и теперь поспешил возобновить прерванное знакомство. С сыном Тидея явились его аргосские друзья: Сфенел, сын Капанея, и Амфилох, сын Амфиарая. Все они мечтали жениться на Елене, но это нисколько не мешало их старой дружбе.

— Давайте держаться вместе! — предложил Диомед. — Мы все аргивяне и нам не резон ссориться из-за женщины!

— Я тоже так думаю! — согласился Агамемнон.

И вот все пятеро отправились на прогулку. На улицах было шумно и многолюдно. Никогда еще местные жители не видел такого столпотворения!

— Слава Елены обратила Спарту в столицу всей Греции! — заметил Сфенел.

— Верно сказано! — отозвался Амфилох. — Куда не пойдешь, всюду наталкиваешься на царей и царевичей! Вот, кстати, один из них!

Сын Амфиарая кивнул красивому молодому человеку, который сдержанно поклонился в ответ.

— Это Одиссей, сын Лаэрта, из Итаки! — объяснил Менелаю Диомед, — держи с ним ухо в остро! Он из семьи хитрецов и сам хитрец не хуже Гермеса!

Вскоре им попались еще двое женихов, ехавших куда-то по делам на одной колеснице. Один из них был Антилох, сын пилосского царя Нестора, а другой — афинский царь Менестий. Открытое лицо царевича понравилось сыновьям Атрея. А на Менестия они посмотрели неодобрительно.

— Так вот он каков этот молодец, осмелившийся изгнать великого Тесея! — проворчал Агамемнон. — Право не скажешь, что он из числа благородных потомков Эрехфея!

— Коварство — страшная вещь! — согласился Диомед. — Порой оно одолевает даже доблесть!

Аргивяне заглянули на стадион и встретили здесь остальных женихов, упражнявшихся в беге, борьбе и стрельбе из лука. Некоторые из них проводили за этими занятиями большую часть дня. Надо же было чем-то занимать свободной время!

— Ну вот, — сказал Амфилох, — вся наша компания в сборе.

— Кто этот могучий атлет, что наголову выше всех остальных? — спросил Менелай.

— Это царь Саламина Аякс, — отвечал сын Амфиарая. — Отец его Теламон был другом Геракла, а потом вместе с моим отцом охотился на калидонского вепря.

— Аякс хороший воин и верный товарищ! — заметил Диомед. — А если хочешь увидеть его сводного брата Тевкра, сына троянки Гесионы, то вон он — соревнуется в стрельбе из лука с Филоктетом, царем Мелибеи.

— Готов биться об заклад, что Теламонид выйдет победителем! — уверенно предрек Сфенел. — Никто из нас не сравниться с Тевкром в этом искусстве!

— На стадионе — да! — согласился Амфилох. — Но зато в бою Филоктет один стоит десятка лучников!

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказал Менелай, — ведь это ему достались отравленные стрелы Геракла?

— Ему, — кивнул Диомед, — и поверь мне — они еще станут источником многих бед!

— А кто эти двое, что мечут копья? — спросил Агамемнон.

— Они тоже из нашей когорты! — отозвался Сфенел. — Тот, что пониже — царь Локриды Аякс, тезка и друг сына Теламона, а другого ты и сам должен знать — он ведь твой родич!

Агамемнон в недоумении развел руками.

— Это критский царь Идоменей, сын Девкалиона и внук Миноса! — пояснил Амфилох.

— Не стоит напоминать о нашем родстве! — поспешно отвечал Менелай.

— Теперь ты видел всех своих соперников! — сказал Диомед. — Не хватает только Протесилая, сына Ификла, но тот вечно в разъездах!

Узнав, что их полку прибыло, женихи один за другим подходили к сыновьям Атрея и знакомились с ними. И каждый внимательно оглядывал Менелая с головы до ног. Как-никак он был теперь их соперником, так что следовало знать, сколь велика, исходящая от него угроза! Потом братья присоединились к соревнующимся. Перед обедом все искупались в Эвроте и разошлись по домам пережидать полуденную жару. Вечером на пиру во дворце у Тиндарея Агамемнон и Менелай познакомились с Диоскурами. Близнецы так походили один на другого, что их то и дело путали, однако царевичи нисколько не обижались — им ведь было не привыкать!

— Вот еще одна жертва нашей сестры! — воскликнул Кастор, указывая на Менелая. — Бедняга, ты сам не знаешь, во что собираешься ввязаться!

— А что, мне грозит какая-то опасность? — улыбаясь, отозвался Менелай.

— И он еще спрашивает! — с притворным ужасом отвечал Кастор. — Разве тебе не говорили, что наша сестра хищница? Оглянись вокруг: все эти несчастные — ее жертвы! Совсем недавно они были живыми людьми: радовались солнцу и жизни! А кто они теперь? — Бледные тени, которые едва таскают ноги и думают только о любви! Или я не прав?

Женихи, уплетавшие огромного вепря и весело попивавшие вино, отвечали ему дружным смехом. Каждый старался отшутиться.

— Нет, серьезно! — вступил в разговор Полидевк. — Послушайся нашего совета и беги отсюда, пока не увидел Елены! Потому что после ты не сможешь сделать ни шагу и навеки превратишься в ее раба!

— Мне кажется, это будет трусостью! — возразил Менелай.

— Экий упрямец! — покачал головой Кастор. — Не говори потом, что мы тебя не предупреждали!

Но вот растворились двери и в пиршественную залу спустилась Елена. Боже, как