Шрифт:
Закладка:
— Я должен сказать, Корделия, ты с честью справилась с ситуацией, — заявил отец.
Я взглянула на него с осуждением.
— А если бы сэр Освальд оказался не таким сговорчивым? В конце концов, есть и другие такие же…
— Если кто-нибудь попытается что-то со мной сделать, — тут же отреагировала Корделия, — я ударю его в самое больное место. И он никогда больше не сможет заниматься сексом. Я это знаю.
— Ожерелье надо вернуть, — повторила я.
В Лондон мы прибыли к концу дня. Выпитое шампанское и огромное количество съеденной пищи способствовали тому, что все мы, за исключением, к счастью, Арчи, проспали оставшуюся дорогу. Проснувшись, я обнаружила, что мы уже в нескольких ярдах от нашего дома. На пороге сидел Марк-Антоний, о котором я так часто вспоминала, с двух сторон от него, прислонившись к колоннам, скучали два фотографа. Увидев нас, они пришли в неописуемый восторг.
— Добрый вечер, джентльмены, — приветствовал их отец, пригладив брови.
— Сэр! Мистер Бинг! Сэр! — Затрещали вспышки. — Великолепно! Изумительно! Как вы чувствуете себя на свободе?
Пока я открывала дверь, услышала телефонный звонок. Я пробежала по горе писем, лежащих на коврике, и сняла трубку. Это была Дилис Дреленкурт, агент моего отца. Ее голос звучал восторженно. Увести отца от камер оказалось непросто.
— Здравствуй, Дил, дорогая, как дела… Все прекрасно… Что?.. Подожди секунду, повтори еще раз… Нет! Ты врешь!.. Правда?.. О Господи, как чудесно! Абсолютно, черт побери! — Отец хлопнул себя по лбу и принялся ходить взад-вперед, насколько позволяла длина провода. Его глаза сияли. Я ждала его в холле, горя желанием узнать, что за новости ему сообщили, и зная, что ему тут же захочется с кем-то поделиться.
— Хорошо, хорошо… Да, верно… Перезвони им сейчас же и соглашайся… Молодчина, Дил! Мы им покажем! Ха! Ха!..
Наконец он положил трубку, обнял меня и закружил по холлу:
— Хэрриет! Дорогая! Они запускают новую постановку «Отелло»! Великолепный подбор актеров! Родерик Риппл — Яго, Линда Лейовер — Дездемона. И, — его губы дрогнули и глаза наполнились слезами, — угадай, кто будет Отелло?
— О папа, папа! Мой талантливый драгоценный папа! — Я осыпала его поцелуями. — Я так горжусь тобой!
— Я думал, что никому уже не нужен, но Дилис сказала, что аудитория будет сочувствовать мне, я буду дополнительной приманкой. Она получила и другие предложения. Как видишь, пользу можно извлечь и из несчастья. — Он вновь схватился за телефон. — Нужно позвонить Флер.
— А маме? Ты не хочешь сначала обрадовать ее?
Папа остановился. Он посмотрел на меня, и в его глазах мелькнула легкая тень раскаяния.
— Да, конечно. Дай мне номер, пожалуйста. Здравствуйте! Могу я поговорить с миссис Бинг?.. Вальдо Бинг… Да, конечно… Спасибо, спасибо… Да, да… Вы очень добры… Спасибо… Да, я понимаю… Нет, все в порядке. Я позвоню позже. Просто скажите ей, что я звонил. Спасибо. До свидания. — Он положил трубку. — Они с Ронни ушли гулять. — Он вздохнул, глядя в стол. — Хэрриет, я не могу придумать, как помягче сказать тебе… Но все равно ты должна узнать. Прости меня, дорогая. Я понимаю, что тебя это заденет больше, чем других. Полагаю, они не будут против. Я надеюсь. Ты понимаешь, все, что случилось — мой арест, я имею в виду, — в какой-то степени помогло мне понять… Мы уже давно разошлись в жизни, но все эти годы нам было лень что-либо предпринять. Нам было удобно. Но пока я был в тюрьме, у меня появилось время подумать. И у твоей матери тоже… И я люблю Флер. Ты тоже ее полюбишь, я уверен, когда узнаешь. — Он впервые взглянул мне в глаза. — Во всяком случае… Ладно, Хэрриет. Твоя мама согласилась на развод.
Я сознавала, что нужно что-то сказать, но не могла придумать — что. Мне казалось, что все мышцы моего лица свело, так что я не могла даже придать ему соответствующее выражение.
Вошли Арчи и Корделия. Отец рассказал им хорошие новости, и последовали дальнейшие поздравления. Тут Корделия увидела на лестнице Марка-Антония и побежала за ним.
— Если что, можешь на нас рассчитывать… — Голос Руперта странно звучал у меня в голове, будто он находился где-то далеко.
Дверь закрылась за ними тремя. Было слышно, как Корделия наверху открывает двери, зовя Марка-Антония. Я подошла к окну и посмотрела на улицу.
Колени вдруг затряслись, словно от страха. Я опустилась на подоконник. То, чего я боялась всю жизнь, — случилось. Мои родители разводятся.
Хотелось плакать, но из горла вырывались только сухие рыдания. Я слышала, как отец вошел в комнату. Я знала, что эгоистично показывать ему, как я расстроена, но не могла ничего поделать. Ужасные хриплые звуки раздались из перехваченного петлей горла. И тут мне на голову легла рука. Голос — не папин — произнес:
— Бедная Хэрри…
И шаги удалились.
Глава 36
— Простите, что опоздала. Пробки. Автобус сильно задержался.
Инспектор Фой стоял на сцене театра Феба, которая освещалась единственным лучом прожектора, бившим точно в центр.
— Ничего страшного. Для театрала большая удача — побродить по такому месту. Я до сих пор удивляюсь, почему не стал актером. В полицейской жизни слишком много реальности!
Я обнаружила, что мне приятно видеть его. Его присутствие, как и прежде, успокаивало меня.
— Я рад видеть тебя, Хэрриет. Еще никогда я не был так доволен, подписывая бумаги об освобождении.
— Так чудесно, что отец снова дома. Хотя, по правде сказать, мы не часто его видим. Телефон просто разрывается от звонков. Все клянутся ему в вечной дружбе, приглашают играть в их пьесах, крестить их детей и кататься на их яхтах.
Действительно, с тех пор как два дня назад мы вернулись домой, отец почти все время отсутствовал. Когда он приходил, то выглядел таким виноватым, что я старалась не выказывать любопытства. Я предполагала, что он проводит время с Флер. Мы общались крайне вежливо, не говоря ничего лишнего и избегая смотреть друг другу в глаза.
Я заставила себя прислушаться к словам инспектора:
— Я хочу показать тебе, как все произошло. Мы не будем никого больше ждать?
— Папа встречается со своим агентом, — объяснила я. — И к тому же он не любит говорить о том, что произошло. Брон и Офелия
