– Подслушивала?

– Я не нарочно!

Тетя поднимает брови, но Тея продолжает:

– Я поняла, что этот человек был важен для тебя, когда ты была в моем возрасте, и, возможно, все еще остается важен. Ты сказала Корнелии, что она могла вернуться. Вот я и подумала, не тот ли это человек, который присылал мне подарки. Но я никогда не была до конца уверена.

– Думаю, это она. – Тетя рассматривает миниатюрный фрукт сияющими глазами. – Этот ананас необыкновенный.

Тея уже открывает рот, чтобы сказать, что ананас, кажется, подрос, но тут же вспоминает, как разозлилась тетя на предположение Корнелии, что миниатюристка – ведьма.

– Он выглядит таким безобидным, – говорит Тея.

Тетя оборачивается:

– Что заставляет тебя думать, что это не так?

– Ну… Корнелия, похоже, ей не доверяет.

– А ты?

Тея не сводит глаз с миниатюры.

– Мне, кажется, глупо волноваться из-за него.

Тетя снова вздыхает:

– Ты искала миниатюристку после получения посылок?

– Ни разу. Как думаешь, она вернулась?

Тетя Нелла снова лезет в карман и медленно разжимает ладонь. У Теи перехватывает дыхание.

– Что это? – шепчет она, наклоняясь, чтобы внимательнее рассмотреть.

Но, разумеется, она прекрасно знает, что это. Идеальная миниатюра младенца. Это ее собственная миниатюра, украденная с груди матери, ребенок, которого, по признанию тети Неллы, она взяла себе, и это так взбесило Корнелию.

– Это ты, – говорит ее тетя. – Или, скорее, твой символ. Миниатюра действительно немного похожа на тебя, когда ты родилась. Я взяла ее из мастерской миниатюристки и хранила все эти годы. – Она замолкает. – Тея, ты копалась в сундуке матери?

Их взгляды встречаются. Самое время рассказать правду.

– Да. Я видела своих родителей, но не взяла с собой. Я оставила их там, где они были.

– Мудро, – кивает Нелла. – А я вот украла эту, когда ты родилась. И все эти годы она приносила мне огромное утешение.

– Ты думала, что миниатюристка была на балу у Саррагон?

– Да. Я так хотела, чтобы она вернулась. Но, возможно, я зря этого желала. Не думаю, что она собиралась когда‐нибудь вернуться за мной. И тогда мы все начали беспокоиться, что, возможно, она вернется, чтобы забрать тебя. – Тетя Нелла улыбается. – Но мы ошибались.

– Ошибались?

– Конечно ошибались. Я нигде ее не вижу, а ты? Ты сама себя забрала.

Какое‐то время они сидят молча.

– Тетя Нелла, ты сердишься на меня из-за свадьбы?

Та глубоко вздыхает:

– Нет. Я просто рада, что ты в безопасности.

– А… папа и Корнелия знают, где я?

Тетя бросает на девушку суровый взгляд.

– Я бы не уехала, не сказав им, куда направляюсь. Я оставила им записку. Но Корнелия и, возможно, даже твой отец сейчас все еще убеждены, что тебя забрала миниатюристка.

– Не думаю, чтобы когда‐нибудь позволила бы этому случиться.

– Значит, у тебя более сильный характер, чем у меня, – говорит ее тетя. – Я бы позволила ей забрать меня с собой, куда бы она ни направлялась.

– Но откуда она знает о нашей жизни?

– Мой вечный вопрос, – усмехается тетя. – Мне нравилось думать, что она была моей путеводной звездой, наставницей жизни, но Корнелия и твой отец считают ее назойливой шпионкой. Мне кажется, она наблюдала за нами издалека, чтобы представить нам наши жизни такими, какие они есть. – Тетя делает паузу. – Твой отец нанял ополченцев Святого Георгия, чтобы прочесать город. Чтобы вырвать тебя из ее лап.

– Ополчение? – Тея закрывает лицо руками. Она не будет плакать.

– Но они не найдут миниатюристку. Они не станут преследовать ее или тебя. Я же нашла тебя.

– Якоб, – бормочет Тея, чувствуя, как накатывает застарелый страх. Его имя глухо падает на простыни. Вальтер и Гриета всплывают в ее сознании, угрожая захлестнуть все внутри. – Прости, тетя Нелла, я не смогла…

Тетя берет Тею за руку.

– Я понимаю. Я жалею, что ты решила, что вообще должна выходить за него замуж.

– Ты говорила с ним?

– Да.

– Что ты ему сказала?

– Правду. Что мы не смогли тебя найти.

– Ты не стала ничего придумывать?

– Нет.

– И он…

– Якоб переживет, – коротко говорит тетя Нелла. – Как и ты.

Она поднимается с кровати и снова тянется к окну.

– Но я навлекла большой позор на семью.

– Не более, чем всегда.

– Хотя, тетя Нелла, я действительно думаю, что он бы относился ко мне как к своему клавесину. Или к оранжерейным цветам, выращенным не в сезон. Необычный предмет, выставленный на всеобщее обозрение в его комнатах.

Тетя поворачивается к девушке.

– Ты права. Он никогда не заслуживал тебя. – Она жестом обводит старую комнату: бархатный балдахин на кровати, ананас, спеленутого младенца, лежащего на простынях. – Я лишь сожалею, что мне потребовалось столько времени, чтобы это понять.

К горлу Теи подкатывают рыдания, но она сдерживает их.

– Я должна отправить сообщение на Херенграхт, сказать им, что ты в безопасности, – продолжает тетя Нелла. – Они с ума сходят от беспокойства. Примерно в миле отсюда есть гостиница. Раньше через нее проезжали посыльные. Я съезжу, посмотрю.

– А если ты не сможешь послать весточку?

– Мы должны сообщить им, что ты в безопасности. – Тетя Нелла замолкает. – Тея, ты хочешь вернуться в Амстердам?

Они смотрят друг на друга. Тея ждет. Ей кажется, что в этом мире нет никакой возможности вернуться в тот город. Не сейчас. Может быть, никогда.

Тетя смотрит на Тею с внезапной, необыкновенной нежностью. Ее силуэт выделяется на фоне золотого утра за окном.

– Тея, я знаю про Вальтера Рибека, – мягко говорит она.

Наступает долгое молчание. Оттого, что тетя произносит имя Вальтера, у Теи внутри все переворачивается, а во рту пересыхает. Чувствуя тошноту, Тея смотрит в простыни, не в силах поднять взгляд. Что именно известно тете Нелле? Будет ли она требовать рассказать все в подробностях? Тея пыталась убежать от Вальтера, но тетя привезла его из города и положила на разбитое сердце Теи.

Но в этом есть и облегчение. Поговорить, снять наконец с себя эту тяжесть. Тея медленно опускает руку в полотняный мешок у кровати. Немного повозившись, она делает глубокий вдох и, достав куклу Вальтера, протягивает ее тете.

– Я не могу вернуться, – едва слышно говорит Тея. – Я не вернусь.

Тетя замирает, не в силах отвести глаз от изящной куклы в руках Теи. Но потом она справляется с собой и берет ее.

– А, – тянет она, разглядывая миниатюру мужчины. – Я понимаю, в чем проблема.

Тея закрывает глаза и вспоминает художественную мастерскую. Она просто не может заставить себя открыть рот и заговорить об этом.

– Я его любила, тетя Нелла, – срывающимся голосом