Патриарх РПЦ Кирилл заявил, что ядерное оружие... - Dmitry Chernyshev | Facebook

November 28, 2024 08:42

Разговор c оставшимся | Colta.ru

А у вас есть в голове представление, на какие условия жизни в будущем вы подписались, решив не уезжать? Как будто сейчас, оставаясь в России, ты подписываешь сам с собой контракт: в любой момент все, что ты построил, может быть уничтожено. Жить в России — это как будто строить песочный замок на берегу моря: в любой момент его может смыть, и надо будет строить заново. Вы смирились с этим? Как раз война пришла в тот момент, когда я построил уже очень большие замки. И для меня отъезд стал бы моим самостоятельным решением эти замки смыть и строить их заново. Поэтому я решил, что у меня хватит навыков, чтобы попытаться эти замки сохранить здесь. При этом, естественно, у меня нет никаких гарантий, что они сохранятся. Есть только интуиция, как это происходит, как устроена сейчас жизнь и куда она может двинуть. Если все крякнет, это будет результатом неправильно принятого мной решения [остаться]. Хотя почему неправильного? Все бы и так крякнуло — если бы я уехал.

  Разговор c оставшимся | Colta.ru

November 28, 2024 08:41

Разговор c оставшимся | Colta.ru

Вы сказали, что вам мешают говорить о вашей нынешней жизни в России внешние и внутренние страхи. Какие? Внешние страхи связаны с тем, что мне очень важно не подставить коллег, с которыми я работаю. Я впервые в жизни очень долго делаю любимые вещи в прекрасных условиях. И я уважаю людей, которые мне в этом помогают. Но мой главный внутренний страх такой: мне кажется, говорить об этом — не очень полезная психотерапия. Мне не очень приятно формулировать для самого себя, почему я живу сейчас так, как я живу. Еще раз проходить этот путь от относительно свободного человека к осторожному. Например? Например, мои представления об искренности подразумевали, что свою позицию нужно постоянно артикулировать. Постоянно напоминать о войне, постоянно транслировать во внешний мир, что я помню об этом и считаю несправедливым. Но я с самого начала занял очень молчаливую позицию. Помню, что в первый день войны я пошел на митинг в центре города. Это была странная тусовка: стояло очень много растерянных, подавленных людей. В какой-то момент кто-то выкрикивал “Нет войне” — и его утаскивали [полицейские]. Как будто старинный кассовый аппарат звякнул — “дзынь”, — у тебя чек на 30 тысяч рублей [штрафа]. И вот ты стоишь и думаешь: нахера мне тратить эти 30 тысяч? То, что я мог тогда сделать, называется “возвысить голос”. С одной стороны, это было не страшно: за типическое действие ты получаешь типическое наказание. Так вот я стоял и взвешивал: на одной чаше — возможность сделать хоть что-то, на другой — цена 30 тысяч. И у меня не сложилась картинка, не появилось внутреннего импульса потратить эти деньги. И как вы себя чувствовали тогда на митинге, когда решили промолчать? Вам пришлось за это решение потом расплачиваться с самим собой? Мне кажется, что нет. Мое молчание — оно вырастает из… Ох, я уже боюсь в это лезть. Оно вырастает из моего представления о том, что “праведники, возвышающие голоса” — это самосады, люди, сажающие себя сами, и они претерпевают страсти за возможность напомнить другим о несправедливости. Если их жертва недостаточно заметна, то она не сработала. Я не готов на дорогостоящие риторические действия. А что же такое тогда для меня не риторический, а реальный вклад, я не знаю. Я точно знаю, что я вырабатываю своей деятельностью какой-то небессмысленный кислород для людей вокруг меня, но в сегодняшнем контексте он не сильно заметен. Но я решил про это сейчас много не думать. В первый же день войны я полностью ушел из социальных сетей. Сперва я был огорошен. Я понял, что ничего по этому поводу не могу сказать — просто не могу связать двух слов. Я понял, что, если я не могу в полной мере описать то, что я ощущаю и думаю, то ничего другого писать нет смысла. Теперь я не могу общаться с миром, не сказав всего, что во мне есть [по поводу войны]. С другой стороны, с социальными сетями у меня было как с этим митингом. Я сперва отложил задачу что-то сформулировать, а потом вообще перешел в режим наблюдателя. Я начал молчаливо заботиться о себе, о своем деле, о своей семье, делать то, что я считаю полезным и важным — но с закрытым ртом.

  Разговор c оставшимся | Colta.ru

November 28, 2024 08:39

Ostap Karmodi - О том, как может выглядеть план Трампа по... | Facebook

О том, как может выглядеть план Трампа по прекращению войны можно догадаться по тому, что сегодня он назначил генерала Кита Келлога специальным посланником в Украину и Россию. Келлог уже подробно излагал свои взгляды на эту войну и то, как её окончить. Сам я его текст пока не читал, но (осуждаю) по пересказу выходит, что это перемирие по корейскому сценарию без принятия Украины в НАТО но с активными поставками ей оружия для усиления её армии и гарантиями американской помощи, если Путин продолжит войну, и с оставлением на месте большинства санкций. План неприятный, но с моей точки зрения реалистичный. Я уверен, что путинские заявления о том, что его устроит только демилитаризация Украины и официальное признание оккупированных территорий российскими не нужно воспринимать face value. Это