Нам. Слово выделяется. Это многое говорит мне о том, кто может дергать за ниточки за кулисами.

Или, может быть, это предположение придает Максиму слишком большое значение. Может быть, она дергает за ниточки открыто, и все, черт возьми, это знают.

— Максим, я и не знал, что твоя мать была здесь царствующим доном.

Раздражение в его глазах ярко горит, но я совершенно уверен, что на этот раз это не имеет ко мне никакого отношения.

— Я чертов дон, — рычит он, делая шаг вперед из тени своих людей.

Я сдерживаю ухмылку. Ничего не изменилось. Его по-прежнему так легко разозлить. Так легко манипулировать.

Светлана, кажется, понимает то же самое. Она хватает его за руку и пытается прошептать ему на ухо что-то, чего я не слышу. Но прежде чем она успевает договорить, Максим отряхивает ее и отталкивает назад.

Он говорит тихо, как и она, но его слова доходят до меня. — Не мешай, блять, — рявкает он матери. — Это мой бой.

Я замечаю острую искру в глазах Светланы. Она не любит, когда с ней так разговаривают.

Ее плечи тянутся вверх, когда она пытается не потерять лицо. Мама была права насчет нее. Она более опасна из двух. А это значит, что когда дело дойдет до боя, ее нужно будет убить, как и ее паршивого сына.

Мне не нравится мысль об убийстве собственной тети. Это не тот кодекс, которым я жил всю свою жизнь. Но иногда приходится делать трудный выбор.

Максим откашливается и говорит. — Ты хочешь свою дочь, тогда я хочу кое-что взамен.

— Ага, — усмехаюсь я, — твоя мамочка только что это сказала.

Челюсти Максима сжимаются от ярости. — Верни то, что принадлежит мне.

— И что это?

— Моя Братва. И мой чертова невеста.

Я смеюсь ему в лицо. — Ты глупее, чем я думал. Как ты думаешь, насколько я глуп? Однажды я поставил тебе условия, и ты уничтожил любой шанс принять их, напав на меня.

— Это были не условия. Это было чертово изгнание.

— Это было щедро, учитывая то, что я запланировал для тебя.

— И все же я здесь.

— По моему милосердию, — говорю я. — Я мог убить тебя в тот день. Я решил не делать этого..

Он усмехается. — Я отбил тебя.

Богдан делает шаг вперед, явно взволнованный разговором. — Я был там, блять. Я вошел, чтобы найти тебя в объятиях моего брата. Он мог свернуть тебе шею за две секунды. Он должен был, но не сделал.

— Перестань блять, маленький ягненок, — шипит Максим. — Твое мнение сегодня не нужно.

— Осторожно, — предупреждаю я его. — Я здесь не для того, чтобы играть хорошо. Так что тебе лучше следить за своим языком, когда говоришь с моими людьми.

Максим кивает с фальшивым сочувствием. — Всегда защищающий старший брат. На самом деле это трогательно. Кого из вас мне убить первым? Думаю, маленькому сопляку будет намного веселее смотреть на страдания.

Все время, пока мы разговариваем, я присматривал за Светланой.

Ее глаза бдительны и безумны. Хитрые. Она настороженно относится к тому, что это разворачивается перед ней.

Она не хуже меня знает: Максиму нельзя доверять победу.

— Если ты не будешь сотрудничать, — внезапно прерывает она, — ты больше никогда не увидишь свою дочь.

Максим бросает на нее беглый взгляд. Я улавливаю его колебания. — Хочешь Братву? Я спрашиваю. — Ты должен завоевать ее кровью. Это единственный способ доказать, что ты достоин.

— А Камила? — спрашивает Максим.

Я поднимаю брови. — Ты думаешь, что Камила — это какая-то шлюха, которую я купил на аукционе? Она женщина, Максим. Не собственность, которую можно обменять или продать. Если ты хочешь ее, то она должна выбрать тебя.

— Тьфу! Ты промыл ей мозги.

— Нет. — Я качаю головой. — Я освободил ее.

— Да пошел ты, — выплевывает он. — Всегда такой высокий и чертовски могучий.

Его люди шаркают и бормочут. Приливы меняются. Каждый может это почувствовать.

Все, кроме него.

— Знаешь, я никогда не влиял на ее решение, — размышляю я. — Даже когда ты пришел за ней в то убежище… она звонила мне.

Глаза Максима теперь бешено дергаются. — Ты думаешь, что ты герой, — рычит он. — Ты думаешь, что ты бог. Но твоя дочь внутри с пистолетом у головы, кузен. Как это выглядит с твоей высокой лошади?

— Все скоро закончится, — мрачно говорю я ему.

Он не закончил. Он плюет на землю и делает еще один шаг вперед, прочь от безопасности своих людей. — Ты сын убийцы. Ты это знал? Подлый, убийственный маленький предатель в ночи. Яд — есть ли более трусливый способ лишить человека жизни? Его родной брат! Ты знаешь, что сделал твой отец?

Он хочет, чтобы это было больно. Он хочет ранить меня так сильно, что я теряю из виду общую картину.

Вместо этого я пожимаю плечами. — Я знаю.

Максим останавливается. — Ты… ты знаешь?

— Недавно узнал, — признаюсь я. — Именно поэтому я сделал тебе это предложение во время того, что должно было стать джентльменским тет-а-тет. Это также причина, по которой ты стоишь здесь сегодня. Если бы не тот факт, что я в долгу перед тобой кровью, ты был бы мертв.

Перетасовка в его рядах продолжается. Я чувствую тревогу, как грозовую тучу. Я намерен использовать это в своих интересах.

— Я тебе не раз говорил, Максим: речь идет о силе, а ты в душе слабый человек. Я не несу ответственности за действия моего отца. Я был всего лишь мальчиком, когда он выступил против Якова. Но когда я узнал правду, я заплатил его кровный долг, пощадив твою жизнь, хотя мог бы покончить с ней. Теперь это моя Братва. Пришло время принять это.

— Это не твоя гребаная Братва.

— Хочешь доказать, что ты достаточно силен? — спрашиваю я, делая шаг вперед и раскладывая последнюю часть своей ловушки. — Тогда сразись со мной сейчас. Выиграй ее, и она твоя.

— Нет, Максим, — сразу говорит Светлана. — Он пытается тебя обмануть.

Но то, что происходит сейчас, не остановить. Он идет как лавина.

Окончание всего этого кровопролития.

Осталось пролить еще несколько капель.

— Ты хочешь драться со мной, кузен? — спрашивает Максим, его челюсть сжимается от решимости. — Да будет так, черт возьми.

— Максим…

— Тише! — Максим рычит над Светланой. — Или я тебя, блядь, уведу.

Его мать тут же замолкает, но я вижу гнев и унижение в ее глазах. Прекрасно.

Триумфально улыбаясь, я иду вперед, напрягая мышцы. Наши люди образуют большой круг вокруг нас. Мои люди составляют одну половину, а люди Максима —