Келли теперь застряла там с Бельведерами, и у меня не было никакой возможности добраться до нее. Чувство вины образовало комок у меня в груди, когда я представил, как она снова попадает под чары Фабиана. Я взял кольцо, чтобы защитить ее от гнева богов, но, поступив так, я оставил ее на их милость. И что еще хуже, я даже не мог встать между ней и этим монстром.

— Будь ты проклята, Идун! — Я взревел, поскольку двери продолжали сопротивляться нашим совместным усилиям.

Звенящий смех наполнил комнату, пока она наблюдала за нами.

Я попятился, и Джулиус встал сбоку от меня, когда мы снова уставились на деревянный барьер, отделяющий нас от внешнего мира.

Мы сорвались с места вместе, устремляясь к дверям, как пара человеческих таранов.

Мое плечо врезалось в дерево, и оно наконец поддалось с оглушительным треском. Двери слетели с петель, и мы вырвались в туманный золотистый свет заходящего солнца, и мой взгляд упал на существо, выслеживанию которого я отдал свою жизнь.

Эрик Бельведер обнажил на меня свои клыки, и на мир опустилась ужасающая тишина.

Ветер стих, шум волн, разбивающихся о берег, казалось, исчез. Даже мое сердце замерло в груди ровно на то время, пока между нами не возникло молчаливое обещание.

На этом наша вражда закончится.

Никто из нас не откажется от этой битвы. Момент для мести настал, и отступать было нельзя. Пришло время покончить с этим.

Последние слова моего отца эхом отдавались в моей голове вместе с клятвой, которую я дал ему. Они заплатят цену за его кровь. Смерть за смерть.

— Старейшина! — Голос Келли разнесся по воздуху, и я заставил себя отвести взгляд от своих врагов, на ее поиски.

Она стояла со своей сестрой в гигантской золотой птичьей клетке, стоявшей в тени статуи. Она располагалась слева от нас, но на равном расстоянии от нас и немертвых монстров, которые стояли перед нами. Ее пальцы вцепились в прутья, а голубые глаза смотрели на меня с мольбой.

Богиня одела ее как существо из сна. Ее красота говорила со мной так, что моя кровь воспламенялась, и я пожалел, что не могу услышать, как она произносит мое имя на случай, если это было в последний раз.

— Ты поклялся, что обсудишь пророчество! — Монтана закричала, не сводя глаз с Эрика.

Он стиснул зубы, очевидно, ему было так же трудно сопротивляться желанию начать нашу драку, как и мне. Но он повернулся и посмотрел на нее, а не на нас.

— Если ответ на пророчество заключается в том, чтобы наложить на тебя мое проклятие, я не стану этого делать, — твердо сказал Эрик.

— Тогда мы согласны в этом, — прорычал я.

— И нам больше нечего обсуждать, — добавил Джулиус.

— Пожалуйста, не делай этого, — умоляла Келли, протягивая ко мне руки между прутьями.

Мое сердце болело от желания уступить ей. Дать ей все, о чем она меня попросит, и даже больше. Но не это. Это было единственное, чего я никогда не смог бы для нее сделать.

Смерть Бельведеров была вписана в суть моей души. Эрик стоил моей семье всего, и ему нужно было заплатить за это.

— Ты знаешь, что мы должны, — ответил я, заставляя себя отвести от нее взгляд и снова устремить его на моих бессмертных врагов.

Я не мог больше смотреть на нее. Я не мог видеть, что делает с ней мой отказ. Этот бой принадлежал мне по праву рождения, и я не откажусь от него.

Я сделал шаг вперед, мои мышцы наполнились силой, когда я приготовился уничтожить монстров, которые стояли перед нами.

Но, прежде чем я смог продолжить свое продвижение, воздух замерцал, и появилась Идун, выйдя из-за занавеса, сделанного из самой ткани ветра. Она встала между нами и вампирами, преграждая нам путь и останавливая наш бой в самом начале.

Извивающиеся виноградные лозы, покрытые желтыми цветами, двигались по ее телу, как сплетающиеся змеи, открывая и скрывая ее наготу в постоянно меняющемся узоре.

Она подошла к клетке, в которой находились близняшки, и навесила на прутья мерцающий замок, заперев его на изысканный золотой ключ.

Все взгляды следили за ней, пока она двигалась между нами, ее взгляд скользнул от Джулиуса ко мне, затем к Фабиану и, наконец, к Эрику, и застенчивая улыбка тронула ее полные губы.

Она высоко подняла ключ, и он выплыл из ее руки, пока не повис в небе над нами. Мучительно близко, но в то же время невероятно далеко.

— Мы так долго ждали этого дня, — пробормотала богиня.

В воздухе открылась еще одна трещина, и из нее выплыл Андвари в потасканном коричневом плаще и с ярко-белыми глазами.

— Давайте устроим честный бой, — прорычал он, указывая мозолистым пальцем на нас с братом.

Венома и Бурю вытащили из ножен на моей спине, а Угрозу сорвали с бедра Джулиуса. По спирали они полетели прочь от нас, крутясь из стороны в сторону, пока не вонзились в сердце огромной статуи, возвышавшейся над нами.

— Меня это вполне устраивает, — прорычал я. — Я с радостью вырву их черные сердца из груди голыми руками.

Фабиан оскалил зубы и зашипел в ответ на мои слова, в то время как Эрик только свирепо посмотрел.

Идун поджала губы, как будто ей не понравилось, что Андвари изменил правила.

— Но как насчет спрятанного оружия? — спросила она. — Я не верю, что твои извращенные создания пришли сюда безоружными.

— Нам не нужны трюки или клинки, чтобы убивать твоих рабов, — прорычал Эрик в ответ.

Идун открыла рот, словно собираясь возразить, но я устал ждать этой драки.

— Хватит, — рявкнул я. — У нас нет оружия, и у них тоже. Теперь отойди в сторону, чтобы мы могли закончить это.

Глаза Идун на мгновение вспыхнули гневом, и зазубренное копье молнии рассекло вечернее небо.

— Как пожелаешь. Победителям достанется добыча, — выдохнула она, указывая пальцем на парящий над нами ключ.

В жжено-янтарном небе снова сверкнула