«Сердце мое вдах, еже ведети премудрость и разум: и сердце мое виде многая, премудрость и разум, притчи и хитрость: уразумех аз яко и сие есть произволение духа… и приложивый разум приложит болезнь»[98]…. Познание давало мне только страданье, но не было в нем утоления страстной жажде истины. Ибо неведом мне был единый путь к истине через познание Тебя. Нет, не грех неведения то было, а грех ожесточения. Ибо знала я, что иные находят этот путь в Тебе, но гордыня не давала мне склониться под благим игом Твоим. Бога искала я, но отвращалась от Твоего божественного Лика. Как искала, и томилась, и жаждала душа моя в этом мраке, в этой пустыне, созданной всеиссушающей моею гордостью! «Имже образом желает едень на источники водныя, сице желала душа моя к Тебе, боже. Возжа[ждала] душа моя к Богу крепкому, живому»[99]… И не знала я, что мятежные искания мои порождены были Тобою, Твоим неслышным призывом, Твоим тихим стучанием в дверь моего сердца. Не ведала я Твоей близости, не ведала, что приник Ты уже к душе моей, и оттого нет мне покоя вне кроткого сияния света Твоего! Я искала Тебя потому, что уже обрела Тебя в высших областях моего духа, и только помраченное сознание мое еще не вмещало Тебя. Я металась в поисках правды и не обращалась к Тебе, хотя так хорошо знала дивные, простые слова: «Fecisti nos ad te et inquietum est cor nostrum, donec requiescat in te»[100]. И вот, среди страшных житейских бурь, услыхала я, наконец, Твой тихий призыв: сколько раз звучал он до того в сердце моем, и не разумевала я его! Но Ты меня возжелал, Ты меня разбудил, Ты дал мне уразуметь призыв Твой…

Владыко Царю мой, Возлюбленный Женише души моей, что могу я воздать Тебе за безмерную Твою милость? Когда впервые познала я призыв Твой, и дрогнуло сердце мое при мысли о тяжком крестном пути вослед Тебе, тогда бодрило и радовало меня сознание того, что в бремени, отягощающем крест мой, много ценного и прекрасного, достойного быть принесенным Тебе в жертву. Я знала, что могу повергнуть к Твоим ногам многое такое, чему завидовали другие люди, – знала, что ради Тебя отдаю не только материальные блага, но и духовные. Нищета и всяческое уничижение вместо прежнего блеска и всеобщего поклонения – то было первое бремя, поднятое мною с радостью и легкостью, ибо познала я мишурность этого блеска и тщету всякой суеты. Знала я также, что на дальнейшем пути вслед за Тобою придется отдать Тебе и все силы духа, и всякое познание, и помыслы – и легко мне казалось все Тебе дать, и послужить Тебе и славе имени Твоего. Подвига жаждала душа моя, подвига ради Тебя, во славу Твою, и мнилось мне, что подвиг мой может служить славе Твоей. Чудилось мне в моей гордыне, что ценный дар приношу я Тебе и что на пути служения Тебе ожидает меня радость побед, одержанных во славу Твою над врагами Твоими. И многое еще чудилось мне ребяческого и нелепого, пока не очутилась я у врат чертога Твоего и почувствовала себя нищей и убогой, и не достойной, и бессильной даже словесною службою восхвалить Тебя.

«Что имаши, еже не приял еси?»[101]. Ничего у меня нет такого, что могла бы я принести в жертву Тебе, ибо все, что мнила я своим, – все Твое и от Тебя, и не могу я воздать дарить Тебе то, что принадлежит Тебе.

Господи, не я нашла Тебя, но Сам Ты возжелал призвать меня. Не разум мой вознесся до Тебя, но милость Твоя осияла его благодатью озарения. «Безвестная и тайная премудрости твоея явил ми еси»[102]… «Паче учащих мя разумех,.. паче старец познах»[103]… – и только по единой безмерной милости Твоей. Ты показал мне ничтожество моего разума, чтобы разбить его гордыню и дать ему познать Тебя в своем убожестве. Но этот разум Ты же укреплял и возносил, доколе он не возгордился, этот разум Ты мне даровал, – и без Тебя нет у меня ни единой мысли, ни единой способности, ни единого знания. Все от Тебя, все Тобою дано, все от единой Твоей милости. Туне прияла я от Тебя, и как ныне принесу Тебе в дар разум свой, когда не могу я его своим называть, когда Тобою он мне дан ради познания Твоего, когда Сам Ты создал его и украсил, яко Владыка, по своему хотению, для отражения неизмеримой мудрости Твоея, как создаешь Ты каплю росы, чтобы в ней отражалось сияние солнца, Тобою же созданного?.. Разум свой я несла к Тебе, Господи, как лучший дар свой, но ныне вижу, что нет его у меня, и не могу его повергнуть к стопам Твоим, ибо Тебе одному он принадлежит от создания своего.

Еще думалось мне, Господи, что приношу я Тебе знания, способности – думалось мне, что приумножила талант, данный мне Тобою и не яко раб непотребный являюся Тебе, но яко раб благий и верный, заслуживший похвалу Твою и мзду[104]. И ныне вижу, что, хотя и приумножен талант мне вверенный Тобою, но не моими усилиями, а единой Твоею благостью, Владыко мой возлюбленный: Ты Сам даровал мне возможность воспринимать познание, Ты Сам украсил мой ум, сколько хотел, по единой Твоей милости, чтобы дать мне возможность познать Твое неизмеримое величество. Ты раскрыл предо мною зрелище веков минувших, дабы и в них прозрела бы я неисповедимые пути твои. Ты дал мне возможность говорить и писать во славу Твою – а я, раба непотребная, сколько раз письменно и устно служила врагам Твоим, а не Тебе! Господи, что могу я принести Тебе? Все мое – Твое и от Тебя мне вверенное, а я лишь растрачивала, или зарывала данное мне Тобою, или искажала и злоупотребляла тем, что Тебе, а не мне принадлежало.

Господи, Господи, еще думала я принести Тебе порывы сердца моего. Чужой сознавала я себя среди мира, таила в душе моей тоску по вечной красоте, миру неведомой, чистого идеализма жаждала душа моя, задыхавшаяся в пошлости мирской.

И мнилось мне, что, обретши Тебя, сложу у подножия Твоего все заветные свои думы и мечты, как жертву благоухания, Тебе скажу все невысказанное и невыразимое, всю