«Ты сильная», – говорю я, пусть и совсем не чувствую этого.

Мне кажется, часть меня была украдена, и я до конца своих дней буду ходить, чувствуя себя только половиной человека.

Телефон вибрирует рядом со мной, но я его игнорирую. Я уже поговорила с Джейсом и Коулом, соврав, что занята учебой. Телефон звонит снова, и я вижу имя Дилан на экране. Она звонила мне несколько раз за последние дни – Сойер и того больше – но я не хочу ничего им рассказывать. Лучше буду страдать в одиночестве, и сама попытаюсь справиться со своим дерьмом.

Я сбрасываю, но она звонит снова.

Черт. Это Сойер – приставучая подруга, а не Дилан.

Сбрасываю еще раз.

Мгновение спустя мне приходит сообщение.

Дилан: Я знаю, что тебе тяжело, но в отца Оукли стреляли. Мы сейчас с ним в больнице, но мне кажется, ты тоже должна тут быть.

Подскакиваю так, словно меня ударило током.

Я не думаю. Черт, даже не дышу. Надеваю какую-то обувь и несусь к двери.

Глава пятьдесят седьмая

Оукли

– Они поймали нападавшего? – спрашивает Дилан.

– Не могу поверить, что кто-то стрелял в него, – шепчет Сойер.

Я слышу их голоса, но не вижу их и не понимаю, о чем они говорят.

Единственное, о чем я могу думать, это то, что мой папа – человек, вырастивший меня – находится в операционной. Борется за свою жизнь. Потому что какой-то урод выстрелил в него, пока он шел к своей машине.

– Может быть, стреляли на ходу? – говорит Сойер.

Дилан кладет руку на мое плечо.

– Возможно. Кто бы это ни был, они его найдут. Кристалл сейчас общается с полицией. Она разговаривала с Уэйном по телефону, когда это случилось.

Сойер касается моей руки.

– Принести тебе что-нибудь? Поесть, кофе… что-нибудь?

Ага. Дорожку кокаина и бутылку Джека.

Потирая затылок, я закрываю глаза.

Последними словами отца мне было – я горжусь тобой. Мы разговаривали, когда я выходил из квартиры, чтобы встретиться с Лэндоном. Я рассказал ему, что решил попробовать писать песни. Думал, он скажет, что это глупо, и я трачу время. Но нет. Вместо этого он сказал: «я рад, что ты пробуешь что-то новое, и горжусь тем, что ты чист и трезв».

А сейчас?

Он умирает на операционном столе.

Она нужна мне.

После того, как мама сбежала, я поклялся, что больше никого не впущу в душу. Ведь нужда в ком-то ведет только к разочарованиям и предательствам. Но прямо сейчас? Она. Мне. Нужна. Не для того, чтобы сказать, что все будет хорошо, ведь одна из вещей, которые я люблю в ней, это то, что Бьянка никогда не подслащивает пилюлю. Она нужна мне, чтобы я мог пройти через это, держа ее за руку. Чтобы она просто была здесь.

Касаясь тех уголков моей души, до которых только она может дотянуться.

Потому с ней я не могу забыться или отключиться. Не могу спрятаться за шутками или наркотиками. С ней я чувствую все на полную мощность. А без нее… Я рассыпаюсь на кусочки.

Я не замечаю, что Кристалл вернулась, пока не слышу голос Дилан.

– Где Кей-Джей? Хочешь, я присмотрю за ней ночью?

Кристалл качает головой.

– Нет, все в порядке. Кларисса Джасмин побудет пока у моей подруги. – Она высмаркивается в салфетку. – Боже, не могу поверить, что это происходит. Как я скажу своей девочке, что ее папа…

– Уэйн справится, – заверяет ее Дилан. – Он сильный.

– Он шел к машине, когда в него выстрелили, да?

Это первый раз, когда я сказал хоть что-то с тех пор, как приехал сюда.

– Да, – говорит Кристалл, кивнув. – Уэйн вышел из офиса и шел по парковке. Мы обсуждали, когда он заберет Клариссу Джасмин, и тут я услышала мужской голос, а за ним два выстрела. – Она снова высмаркивается. – Я так испугалась, что два раза выронила телефон, прежде чем смогла позвонить в 911.

Нахмурившись, Сойер протягивает ей еще одну салфетку. Я собираюсь пойти сесть в комнату ожидания, чтобы сбежать от всего этого, но тут мне в голову приходит странная мысль.

– Ты сказала, что слышала мужской голос, прежде чем в него выстрелили?

Кристалл делает глоток кофе.

– Да, но это был какой-то бред. Уэйн даже не читает комиксы. – Она пожимает плечами. – Я думаю, это был просто какой-то неадекватный бездомный, который хотел обокрасть его.

– Комиксы? – спрашиваю я, не понимая, о чем она. – Причем тут комиксы?

Закатив глаза, она достает телефон из сумки.

– Потому что перед выстрелом нападавший сказал: «Привет от Локи».

Глава пятьдесят восьмая

Оукли

Прошлое…

– Не останавливайся.

Задушенный приказ Бьянки заставляет мои яйца звенеть.

Она упирается руками в матрас, на котором я ее нагнул, в то время как я ускоряюсь, трахая ее так сильно, что она будет чувствовать это еще несколько дней.

Я смотрю вниз и у меня вырывается стон. Ее сексуальные ямочки на пояснице сводят меня с ума. Черт, да все в этой девушке сводит меня с ума. Ее великолепное лицо, ее сексуальное миниатюрное тело, ее вздорный характер… этот нахальный рот, который любит ставить меня на место.

Сердце, которое она предпочитает прятать.

Черт возьми. Я должен держать себя в руках, потому что она еще не кончила.

Я наматываю на кулак ее длинные темные волосы и тяну их на себя, заставляя ее запрокинуть голову. Как и я, она любит грубость, и меня это полностью устраивает.

– Малышка.

Ее веки дрожат.

– Да?

Я цепляюсь зубами за ее шею, потому что знаю, как сильно это сводит ее с ума.

– С тебя течет на мои яйца.

Яйца, которые сейчас шлепаются о заднюю поверхность ее бедер с каждым толчком.

Ее рот открывается.

– О боже.

Я кладу руку на ее плоский живот и нежно касаюсь ее клитора, добавляя дополнительную стимуляцию. Она стонет, когда я трахаю ее жестко и быстро, делая все так, как она любит. Стенки ее влагалища сжимаются вокруг меня практически болезненно крепко, и она бормочет что-то бессвязное.

Твою мать. Мне так нравится, когда она кончает.

Все мои чувства просыпаются от ее звуков, запаха и прикосновений, пока единственное, что я вижу и чем дышу – это она.

Наслаждение затуманивает мое зрение и разум. Мгновение спустя я следую за ней.

Я молча благодарю Бога за то, что она принимает противозачаточные, потому что кончать в нее