Разгоняться для атаки всадники начали не более чем за ли от края Вычислительного построения и ворвались в строй прежде, чем солдаты Цинь успели как следует рассмотреть врагов. В первом натиске они просто стоптали копытами лошадей десятки тысяч циньских солдат.

Затем началась даже не битва, а просто избиение. Яньские командиры знали, что не встретят значимого сопротивления, и поэтому конники шли не с обычным кавалерийским оружием – длинными копьями и алебардами, – а вооружились лишь мечами и кистенями. Несколько сотен тысяч яньской тяжелой кавалерии надвинулись смертоносной тучей, и там, где она проходила, на земле оставался ковер из трупов циньских солдат.

Чтобы не всполошить раньше времени срединную область Вычислительного построения, нападавшие убивали молча, будто были механизмами, а не людьми. Но все же крики умирающих под ударами оружия или под копытами коней далеко разносились в густом тумане.

Увы, за полтора месяца циньских солдат под угрозой смерти приучили не отвлекаться вообще ни на что и оставаться бездумными деталями вычислительной машины, способными лишь на несколько простейших движений. Из-за этой выработанной сосредоточенности, молчания атакующих и густого тумана, скрывавшего все уже за несколько шагов, бо́льшая часть Вычислительного построения просто не знала, что его северный край уже гибнет. Смертоносная туча медленно, но неуклонно проедала строй, превращая его в груды трупов, разбросанных по пропитанной кровью земле, но оставшаяся часть продолжала подсчеты, невзирая на то, что в системе появлялось все больше и больше ошибок.

Шедшие вслед за кавалерией сто с лишним тысяч лучников одновременно подняли луки и выпустили поверх голов всадников стрелы, которые как ливень обрушились уже значительно ближе к центру Вычислительного построения, и почти каждая стрела нашла свою жертву.

Лишь после этого Вычислительное построение начало рассыпаться. Одновременно по нему стала распространяться весть о нападении, сразу ввергнувшая эту в высшей степени упорядоченную структуру в полный хаос. Конные гонцы, разносившие приказы по живой машине, помчались было к центру, чтобы сообщить о внезапной атаке, но к тому времени разбегающиеся солдаты уже заполнили проход между рядами, выполнявший роль центральной линии связи, и запаниковавшие курьеры сами безжалостно топтали конскими копытами своих соратников.

Враг атаковал только с севера. Восточная, южная и западная стороны Вычислительного построения начали отступать. Увы, без информации о том, что где происходит, и с утраченной связью командования с подразделениями отступление происходило беспорядочно и очень медленно. Вычислительное построение, утратившее смысл существования, напоминало каплю густой туши, упавшую в воду, которая не растворяется тут же, а долго выпускает из себя постепенно удлиняющиеся тонкие темные струйки.

Те циньские солдаты, что бежали на восток, неожиданно уперлись в стройную стену армии царства Ци. Но ее командиры не стали с ходу атаковать деморализованных беглецов, а выстроили непробиваемую дугу из пехоты и кавалерии, чтобы циньцы сами вбежали в мешок, который можно будет быстро завязать и истребить всех, кто попал туда.

Итак, открытой оставалась лишь юго-западная сторона. Туда и устремились остатки циньской армии, не имевшие возможности драться. Сотни тысяч безоружных солдат мутным потоком хлынули с равнины, на которой полтора месяца занимались неизвестно чем. Но вскоре они и там столкнулись с врагами. Ими оказались не дисциплинированные войска китайских царств, а орды всадников-хунну. Они налетели на несчастных циньцев, как волки на отару овец.

Избиение продолжалось до полудня. Потом западный ветер разогнал туман и равнину озарило стоявшее в зените солнце.

Тут и там армии Янь, Ци и Хунну объединяли усилия, умело окружали группы циньских солдат и истребляли их. Конники всех трех армий продолжали атаку на не успевшую рассеяться сердцевину Вычислительного построения, бросая раненых и немногочисленных уцелевших на растерзание пехоте. Издали прилетали камни, выпущенные катапультами, а следом за пехотой шли стада волов, подгоняемых факелами, которые втаптывали останки убитых в землю.

К вечеру над обширным полем, усыпанном трупами, между которыми текли реки крови, звучали только печальные звуки воинских сигнальных труб. Остатки циньской армии загнали в три неумолимо суживающихся кольца.

Безоблачной ночью полная луна бесстрастно плыла над полем бойни, заливая спокойным холодным текучим светом горы трупов и озера крови. Избиение продолжалось всю ночь и на следующий день.

Армия империи Цинь была полностью истреблена.

Через месяц объединенные силы Янь, Ци и Хунну вошли в Синьян и взяли в плен правителя Чжэна. Циньская империя прекратила свое существование.

Для казни Чжэна выбрали очередной день, когда на небе находились вместе солнце и луна, проплывавшая в ясной лазури, как снежинка.

Обелиск, ранее предназначавшийся для Цзин Кэ, висел на прежнем месте. Государь уничтоженного царства Цинь сидел под ним и ждал, когда яньский палач перерубит веревку из воловьих ремней.

Из толпы наблюдавших за казнью вышел Цзин Кэ, одетый во все белое. Он остановился перед Чжэном и низко поклонился:

– Ваше величество…

– Все это время вы неизменно оставались убийцей, подосланным из царства Янь, – сказал Чжэн, не глядя на него.

– Да. Но мне было недостаточно убить вас, я считал необходимым уничтожить и вашу армию. Если бы несколько лет назад мне удалось убить вас, Цинь все равно осталась бы могущественной державой. Ее армия, возглавляемая непревзойденными стратегами и испытанными в победоносных боях ветеранами, продолжала бы угрожать Янь и рано или поздно завоевала бы ее.

Чжэн решил задать последний в жизни вопрос:

– Как вам удалось скрытно подвести вплотную к моей армии такое множество войск?

– Весь год, пока шла подготовка Вычислительного построения, царства Янь и Ци копали туннели по много ли длиной и такой ширины и высоты, что там могли ехать всадники на конях. Выстроить туннели, по которым ваши враги незаметно для дальних дозоров могли бы добраться до беззащитного Вычислительного построения и застать вас врасплох, придумал я.

Чжэн кивнул, закрыл глаза и молча ждал смерти. Распорядитель казни выкрикнул приказ, и палач, зажав в зубах нож, полез по хлипкой лесенке на помост.

Государь Чжэн услышал шорох рядом с собой. Он открыл глаза и увидел, что рядом с ним сел Цзин Кэ.

– Ваше величество, мы умрем вместе. Когда этот камень упадет, он станет памятником нам обоим. Ваши кровь и плоть смешаются с моими. Возможно, от этого у вас на душе станет хоть немного легче.

– И зачем вам это понадобилось? – холодно спросил Чжэн.

– Нет-нет, я вовсе не хочу умирать. Но государь Янь приказал казнить меня.

Губы Чжэна на мгновение изогнулись в почти неуловимой улыбке.

– Вы так много сделали для царства Янь, что ваше имя неминуемо стало бы превыше правителя страны. Он заблаговременно пресек ваши возможные амбиции. Этого следовало ожидать.

– Это лишь одна из причин, причем не главная. Я также посоветовал владыке Янь создать собственное Вычислительное построение. Вот это и явилось весомым основанием для моей казни.

Чжэн повернул голову к Цзин Кэ. В его глазах читалось неподдельное удивление.

– Хотите верьте, хотите нет – мне все равно.